Командировка на тот свет
Шрифт:
Он быстро разделся, сунул одежду в один из шкафчиков и направился в другое помещение, где были установлены три душевые кабинки. Вошел в одну из них и включил воду…
Удивительно, но в последнее время он практически не возвращался в мыслях к расставанию с Марьяной. Он прожил с этой молодой женщиной, его сверстницей, врачом-педиатром из Балашихи, почти три года в гражданском браке. Впрочем, так их жизнь можно назвать лишь с большой натяжкой. Волков, в силу рода занятий и служебного положения, находился то в расположении, на базе, то в командировках, которыми так часто «балует» альфовцев начальство. Удивительно, что Марьяна терпела его три года, удивительно, что она не нашла себе другого мужчину, который был бы все время рядом и который мог бы дать ей гораздо больше, чем Волков…
«Мне надоело постоянно ждать тебя, Леша, – сказала ему Марьяна во время их последнего разговора. – Надоело не спать по ночам. Бояться, что тебя либо убьют, либо покалечат… Пока ты лежал в больнице, пока лечился, не хотела тебе этого говорить. А сейчас, когда ты выздоровел и крепко стоишь на ногах, скажу: будет лучше, если мы с тобой расстанемся и дальше будем жить каждый своей жизнью…»
Волков выключил душ. Вытерся полотенцем; держа его на весу, направился к двери, через которую можно попасть в «предбанник». Он уже протянул руку, как дверь вдруг распахнулась…
– Ой! – послышался голосок Анохиной.
– Упс…
– Ой… извините! Я не знала, что здесь еще кто-то есть!
– Я уже закончил. Минутку…
Волков сначала прикрыл чресла рукой, затем, сообразив, что в другой руке полотенце, повязал его на бедра. Светлана, на которой из одежды были лишь крохотные стринги, прикрыла грудь рукой, которой она еще вдобавок держала небольшой пакет с шампунем и мылом…
Возникла секундная неловкость. Алексей подался чуть влево, чтобы эта особа могла пройти мимо него, а он, соответственно, мог затем выйти в предбанник. Но Анохина в точности – в зеркальном отражении – повторила его маневр… Так что они оказались вновь друг напротив друга и едва не столкнулись на скользком плиточном полу. Тогда он сделал шаг вправо, пытаясь обойти ее с другой стороны. Но и Анохина – они мыслили, по-видимому, одинаково – сместилась, соответственно, влево… И уткнулась ему в грудь.
– Да что ж это такое… – не столько сердито, сколько обескураженно произнесла она. – Я могу пройти? Или мы будем и дальше бодаться в дверях?
Волков посторонился. «Соседка» наконец прошла, оставив после себя облачко аромата дезодоранта…
– Закройте, пожалуйста, дверь! – сказала она секундой позже. – Или вы собираетесь принять душ повторно? Только не оборачивайтесь.
– Вот еще… – Волков шагнул в предбанник. – Это ведь вы ворвались в душевую, а не я.
Он плотно прикрыл дверь. Криво усмехнулся, покачал головой – ну и ну. Во всем общежитии сейчас, кажется, проживают лишь двое – он да эта Анохина. И то умудрились столкнуться нос к носу, нагие, в помещении душевой…
Волков быстро надел шорты и майку. Из-за двери, перекрывая шум душа, донесся женский голос:
– Сосед, вы еще не ушли?
– Уже ухожу, – крикнул Волков.
– Вы не сердитесь на меня? Случайно так получилось…
– Нет, не сержусь. – Он бросил в пластиковый мешок влажное полотенце. – За что мне на вас сердиться?
– Секунду! – донеслось из-за двери. – Вы еще там?
– Почти уже ушел… Что нибудь нужно?
– Э-э-э… Да! Там где-то мое банное полотенце! Видите его?
Волков огляделся… Действительно, в кресле лежало аккуратно сложенное полотенце бирюзового цвета.
– Да, вижу.
– Небольшая просьба. Я чуть приоткрою дверь, а вы мне его передайте!
Волков взял полотенце. Когда приоткрылась дверь и из образовавшейся щели показалась голая по локоть женская рука, он вложил в нее полотенце.
Дверь тут же закрылась, а изнутри донесся звонкий голос:
– Спасибо! Теперь уходите… И приходите через полчаса пить кофе! У меня в номере есть кофейный аппарат.
– Спасибо за приглашение, но я не пью кофе по утрам.
И Волков плотно прикрыл дверь душевой.
Зачем он брякнул, что «не пьет кофе по утрам», для него и самого было загадкой.
Утро выдалось душным; основательно припекало. Да вдобавок еще и парило. Ближе к полудню небесный пастух погнал свою белорунную отару по небосводу на юг и юго-запад. Над городом и пригородами, сколько видит глаз, раскинулось бездонным белесо-голубоватым шатром небо…
Волков вышел из кабинета замдиректора санатория, который располагался в административном крыле здания центрального корпуса. Там проходит оперативное совещание (его тоже пригласили). Он посидел минут десять, послушал, о чем говорят эти люди. Потом сказал, что ему нужно отлучиться по делу, и вышел, прикрыв за собой дверь.
Из окна залитого светом коридора хорошо виден просторный внутренний двор. Как и в прежние годы, как и двадцать лет назад, там – в центре, в сердцевине – находится небольшой фонтан в форме каменной чаши. Из центра этого каменного цветка, из «пестика», поднимаются вверх, расходясь в стороны и образовывая что-то вроде прозрачного зонтика, струйки воды из артезианской скважины (это если включен электронасос). Воду можно пить хоть из этой «чаши», хоть из любого окружающего ее по периметру «рожка». Это один из немногих в данной местности источников минерализованной воды: хотя город и называется Минеральные Воды, здесь, в отличие от других известных городов региона – тех же Пятигорска и Кисловодска, – с «минералкой» напряженка…
Волков посмотрел на часы – без четверти полдень. Затем вновь бросил взгляд в окно застекленной галереи. По выложенному новенькой цветной плиткой двору, пересекая его наискосок, ко входу в главный корпус неспешной походкой идут двое мужчин в милицейской форме… А с ними в компании и Анохина.
Волков направился к лестнице и через минуту тоже был во дворе. С этими двумя сотрудниками местного УВД, майором и капитаном, он познакомился уже здесь, когда их небольшая разношерстная компания приехала осматривать санаторий.
– Юрий Романович, у вас найдется для меня минута времени?
Второй сотрудник УВД и Анохина, с которой Волков после утреннего пикантного эпизода не перекинулся еще и словом, пошли дальше по своим делам. Замнач горуправления милиции, на которого была возложена задача обеспечивать безопасность мероприятия по линии внутренних дел, невысокий, плотно сбитый крепыш лет тридцати двух, кивнул на скамейку рядом с «греческой колоннадой».
– Да, конечно. Присаживайтесь, коллега…