Командировка на тот свет
Шрифт:
И наконец: другого такого случая в ближайшие месяцы может вообще не представиться. Это пятый, самый важный довод, сделанный на основании как полученных Алгереевым сведений, так и осуществленной им на пару с помощником Вахой рекогносцировки на местности.
Во внутреннем дворе санатория слитный гул мужских и женских голосов.
Броуновское движение; вновь прибывшие осматриваются на месте, знакомятся с ребятами, приехавшими из других регионов; обычная в таких случаях суета.
Почти что в самом центре внутреннего двора, неподалеку от каменной чаши фонтана, установлена трибуна с навесом, задрапированным тканью под цвет государственного флага.
Персонал и волонтеры выгружают из подъехавшего только что «трака» и расставляют на площадке белые пластиковые кресла.
У Алгереева запиликал сотовый. Глянув на дисплей, он ответил на вызов.
– Да, слушаю.
– Это Ахъяд, – донесся из трубки знакомый голос. – Я уже на месте…
– Прекрасно.
– И мой брат Салман тоже здесь.
– Рад слышать хорошие новости. Вопросов по вашим кандидатурам не возникло?
– Нет, все прошло нормально. Мы приехали как раз к отправлению автобуса.
– А где вы сейчас находитесь?
– В главном корпусе. Осматриваемся.
– Очень хорошо, – сказал Алгереев. – Занимайтесь тем, что вам поручено. И ждите моего звонка.
Где-то неподалеку зазвучала огненная мелодия лезгинки. Это кто-то из молодых людей включил привезенный с собой магнитофон… Алгереев и его помощник, уже было направившиеся к арочному проходу, решили подзадержаться.
Мигом образовалась небольшая толпа… Собравшиеся в этой части двора молодые люди стали ритмично хлопать в ладоши. В круг вошли сначала парни… Здорово, надо сказать, танцуют – красиво, зажигательно! Потом кто-то из парней пригласил девушку. Она сначала не хотела выходить в круг, как бы отнекивалась, но потом поддалась на уговоры – вышла. Русская? Да, похоже, так и есть; ей лет двадцать пять, чуть выше среднего роста, стройная, весьма недурна собой…
Тут же послышались приветственные крики на разных горских наречиях, а также на русском.
– Давай, Света! – крикнул кто-то из молодых людей с надписью на майке «ВОЛОНТЕР». – Покажи гостям, как наши девушки танцуют лезгинку…
Ваха вдруг коснулся руки старшего.
– Тамерлан, глянь-ка, кого прислали из Грозного! Нет, не туда смотришь! – Ваха перешел на полушепот. – Стоит с двумя парнями возле входа в главный корпус…
Алгереев повернул голову в ту сторону. И увидел в компании двух каких-то молодых мужчин в спортивных костюмах – похоже, это земляки-нохчи – одного своего старого знакомого…
– Вот это новость, – процедил он. – Умар?.. Да, похоже, что это он и есть.
– Точно – он!
– Интересно, что он тут делает? Зачем он сюда приехал? Или его сюда командировали?
– Что будем делать? – прошептал Ваха. – Хотя мы и безбородые сейчас… И не носим камуфляж… Он все же может нас узнать!
– Делаем то, что и собирались делать, – бросил помощнику Алгереев. – Уходим, Ваха!
Они направились в сторону арки, при этом не спуская глаз со стоящего возле входа «знакомца». Показав пропуск сотруднику ВОХРа, прошли через КПП. На площадке, среди припаркованных здесь автобусов и легковых машин, стояла и их «Лада Приора».
– Ну что ж, – сказал Алгереев, усаживаясь в машину. – Мы сюда еще вернемся… И очень скоро.
Глава 12
Из аэропорта Волков и Винников отправились в служебное общежитие. Максим взял у коменданта ключи от номера, принял душ, переоделся, после чего созвонился с ДЧ горуправления милиции и попросил, чтобы за ним прислали служебную машину.
Волков в санаторий не поехал: командированный из Москвы коллега сказал, что в этом нет нужды. Алексей тоже рассудил, что делать ему в ЦВС теперь нечего. Раз начальство решило сделать «рокировочку», то пусть теперь Максим и выполняет ту задачу, которая первоначально было возложена на Волкова. Ну а сам он завтра рано утром, захватив дорожную сумку, пойдет на привокзальную площадь, с которой отправляются в Пятигорск автобусы и маршрутки.
Алексей пробыл в своем номере до начала шестого. Занять себя было решительно нечем; он полистал захваченную из Москвы книгу, потом попробовал подремать. Сходил в душевую, освежился. Предупредил коменданта, что рано утром он уезжает в Пятигорск – на несколько суток. Затем, прихватив с собой борсетку с деньгами и документами, отправился в город: прогуляться, подышать свежим воздухом. А заодно и поесть, совместив обед и ужин.
В начале седьмого вечера Волков присел за столик небольшого кафе, расположенного в пешеходной зоне рядом с центральными улицами Партсъездовской и Карла Маркса. В воздухе витали смешанные запахи мяса-гриль, картофеля-фри, кофе, си-гаретного дыма.
Было все еще душновато; воздух, кажется, замер без движения. Город придавило невесть откуда взявшимися низкими ноздреватыми облаками. Ломило виски; это могло быть связано с недосыпом или с теми мыслями, которые не давали ему покоя еще задолго до нынешней командировки на Кавказ.
Вся эта часть улицы, примерно два квартала, от гостиницы «Новый Эдем» до сквера, была отдана во власть пешеходов. Уличные кафе с вынесенными на свежий воздух пластиковыми столиками под зонтами. Магазинчики, сувенирные лавки, какие-то аттракционы для детей и взрослых… Народу здесь довольно много – пятничный вечер, конец рабочей недели.
К занявшему свободный столик на двоих мужчине подошла юная официантка. Волков не стал листать меню. Заказал шашлык из баранины с баклажанами (девушка сообщила, что повар готовит вкусно и быстро), а также порцию салата из курицы с брынзой и зеленью. Но вначале попросил принести бокал светлого пива. И эту его просьбу, надо отдать должное, девушка выполнила молниеносно.
Волков неспешно потягивал холодное «Карачаевское». Всего в нескольких шагах от него бурлила жизнь, доносились отрывки популярных мелодий, людской говор, смех… Но эта суета вокруг нисколько не раздражала. Он внутренне отгородился от толпы, от звуков города, от самой этой местности, где он ощущал себя чужаком. Алексей был всецело погружен в собственные мысли.