Командор
Шрифт:
– Коля, пробегись поблизости. Может, здесь еще кто-нибудь есть. Только не задерживайся, уложись в пять минут, – попросил Валера.
Вообще-то, он хотел послать одного из пассажиров, но те могли легко заплутать в мешанине коридоров. Гоча был ранен. Ардылов, мастер с золотыми руками, уже доказал свою непригодность в критической ситуации, а сам Валера пойти не мог.
Возражать или спорить Кузьмин не стал. Время стало дорогим, и не стоило тратить его на никчемные словопрения. Рулевой молча кивнул и легкой рысью пустился в глубь судовых коридоров. Он заглядывал во все попадающиеся по пути двери, то и дело
В нескольких словах объяснив им, куда идти, Николай припустил дальше и после нескольких поворотов почти лоб в лоб столкнулся с пиратами.
Их было трое. Каждый имел при себе саблю и по паре старинных дульнозарядных пистолетов, и Кузьмин со своим тупым пожарным топориком даже не пытался изобразить из себя супермена из дешевого американского боевика.
Рулевой во весь дух рванул прочь, стараясь попутно увести пиратов подальше от коридора, в котором остались друзья…
…Механик Лева был все еще жив и, корчась от обжигающей боли в животе, бессвязно думал о том, что останься он чинить машину, то был бы сейчас жив-здоров. Страшно не хотелось умирать и тем более быть убитым черт знает откуда взявшимся беглецом из сумасшедшего дома.
«А может, мы провалились в прошлое?» – мелькнула было догадка, но тут же исчезла, смытая волной непереносимой боли.
Где же врачи?! Нужна срочная операция, покой палаты. Господи! Как хочется жить! Жить!!!
Здоровенный пират, проходя мимо, повернулся на стон, подошел к механику, деловито приподнял ему голову и без малейшей злобы полоснул по горлу ножом.
– Что же делать? Что мы можем сделать? – словно в бреду повторял Жмыхов, ни к кому собственно не обращаясь.
С ходового мостика были видны участки палубы, почти сплошь заваленные телами. Бойня наверху прекратилась. Уцелевшие пассажиры и моряки скрылись за задраенными дверьми. Но все ли двери задраены? Возможно, какую-то некому было закрыть, и сейчас через нее внутрь корабля врываются крепкие убийцы, уже завладевшие верхней палубой.
– У кормы на воде должна стоять спасательная шлюпка, – вспомнил Нечаев. – Надо передать уцелевшим, чтобы тайно или с боем пробивались к ней. «Некрасов» нам все равно не удержать. Всех перебьют здесь как мух. А так, глядишь, кто-нибудь и спасется.
– А эти молодчики послушают твою передачу и перекроют все входы-выходы, – мрачно отозвался капитан.
– Пусть слушают. Флаг у них британский, значит, русского языка не знают и знать не желают, – уверенно заявил старпом.
– А «Некрасов»? Они же захватят его! – Жмыхов вдруг ощутил кровную связь со своим кораблем.
– Надо смотреть правде в глаза, Тимофеич, – спокойно ответил Нечаев. – Корабль почти захвачен. Надо спешить с объявлением, чтобы хоть кто-то спасся.
– Хорошо, – согласился капитан и вдруг с безумной яростью воскликнул: – Но «Некрасова» я им не отдам! Хрена им, а не корабль! Прощай, Матвеич! Уцелеешь – расскажешь… – Он посмотрел старпому в глаза и крепко обнял его. Потом так же попрощался с двумя находящимися здесь матросами. – И вы прощайте! Не поминайте лихом! И еще… Матвеич, передай, чтобы поторопились…
Жмыхов торопливо
…Нечаев говорил и говорил, без конца повторяя одно и то же, когда сразу полдюжины пиратов ворвались на ходовой мостик. Матросы встретили их пожарным инвентарем, давая старпому возможность закончить речь. Продержались они недолго.
И тогда Нечаев оторвался от микрофона и, сжимая в руке заранее припасенный топорик, проговорил по-русски:
– Прошу, господа! Проходите! Обычно мы гостям всегда рады, но вы, незваные, хуже татарина!
Что-то было в его глазах, осанке, голосе. Пираты невольно попятились, не решаясь вступить в рукопашную схватку.
– Куда же вы, родимые? – Старпом сам двинулся навстречу сжавшимся флибустьерам, и тогда громыхнуло сразу три или четыре выстрела…
– Надо прорываться. – Валера в нетерпении посмотрел на часы. Шла одиннадцатая минута с момента ухода рулевого, и бывший морпех понимал, что дальнейшее ожидание уменьшает шансы на спасение. Будь он один, не колеблясь бы бросился разыскивать Кузьмина, но с ним сейчас еще девять человек. Валера считал, что ответственность за их жизни лежит на нем. Девять больше, чем один. Вот только этого одного послал он, а мог бы вполне и не посылать. А еще есть приказ старпома, приказы же не обсуждаются.
– Гоча, ты как? – Валера подсознательно тянул время, давая Николаю лишний шанс на возвращение.
– Нормально, дорогой, – попытался улыбнуться разбитыми губами перебинтованный Валериной рубашкой грузин.
Валера в последний раз оглядел свою группу. Вид у всех был не ахти, зато в руках у каждого имелось хоть какое-то, но оружие. Все понимали, что попытка добраться до шлюпки – это их единственная возможность выбраться из плавучего ада.
– Пошли, – бросил наконец Валера и быстро повел свой маленький отряд в чрево корабля, стремясь пройти нижними палубами, а наверх выбраться уже поближе к цели.
Где-то по соседним коридорам брели другие группки людей, местами разгорались короткие безнадежные схватки. И медленно спускался вниз оставшийся один седой капитан. Губы его были упрямо сжаты, а в глазах светилась безумная искорка…
Их группе еще повезло. Они благополучно проследовали по всей длине корабля, поднялись повыше и лишь в последнем коридоре наткнулись на пиратов. Тех было четверо, все они сгибались под тяжестью узлов с награбленным, и Валера, не колеблясь, первым бросился на них. С неожиданным наслаждением он пробил топориком подвернувшийся череп и повернулся к следующему флибустьеру…
…Кузьмин зайцем петлял по знакомым переходам. Он давным-давно не занимался спортом и сбил дыхание. Один только извечный инстинкт самосохранения подталкивал его вперед, но топанье сзади звучало все ближе, и рулевой знал, что сбежать ему не удастся.
Все произошло очень быстро. Очередной поворот, а за ним двое: молодой спортивного вида парень и дородный мужчина средних лет. Парень среагировал сразу, будто специально готовился к этой встрече. Шаг вперед, ноги слегка согнуты, руки вытянуты на уровне лица и глухой троекратный звук выстрелов, словно дело происходит не на захваченном корабле, а где-нибудь на стрельбище.