Комары
Шрифт:
Он (пытаясь ее обнять). Хорошо.
Она (встает, и он плюхается на ее место). Что у нас на ужин?
Он. Твой любимый греческий. Сейчас принесу. Я добавил больше сыра, но меньше оливок.
Он уходит и через мгновение возвращается с большой миской, на ходу помешивая содержимое.
Она (шепотом). Кто-то стучится.
Он (ставит
Она. А я этот скрип из тысячи узнаю. Это наш скрип. Этот звук пришел подшофе и наверняка не один.
Он. Да тебе показалось.
В комнату входит Сын, бросает ключи на стол, и связка попадает в салат.
Сын. Черт, кто этот стол накрыл? На нем деда хоронили, а вы…
Она. Здравствуй сынок.
Он. Сын.
Сын. Виделись. Кто поможет мне извлечь из салата ключи, того поцелую. Или какая валюта еще нынче в моде?
Он (машинально). Кровь.
Сын (вздрогнул). Что?
Он. Кровь как валюта…
Сын (смеется). А, ты уже помешался. Мне кажется, наступит день, когда мы будем ходить с друзьями в дурку и наблюдать за папаней, как за выхухолем в зоопарке.
Она (строго). Сынок.
Сын. Что?
Она. У тебя кровь.
Сын. Вы что с папой, сговорились?
Она. На самом деле. Она течет.
Затемнение.
Сцена 2
Комната сына. В центре небольшая кровать, огромный портрет Че Гевары на всю стену. Справа шкаф, слева маленькое окошко, на котором стоит аквариум без воды. На кровати лежит Сын. Он смотрит в потолок и ловит комаров. Их нет, но он их ловит.
Сын. Еще один. Попался. Кровосос. (Кидает подушкой.) Получил, получил. Так, так.
Входит Он.
Сын. Осторожно двери закрываются. Следующая станция – Достоевская. Щелк, закрылась.
Он. Я войду?
Сын (монотонно). Один пассажир пострадал при попытке войти в закрытую дверь. Его помяло.
Он. Я в порядке.
Сын. Он говорит, что он в порядке, но рентген не обманешь. Пара косточек раздроблена, грудная клетка напоминает новогодний серпантин.
Он (подходит к кровати). У тебя все в порядке?
Сын (очень бегло). Поезд урчит, машинист объявляет еще одну станцию, затем еще одну, сминая одного за другим раззяв, ломая их здоровые тела и сбивая их положительный настрой.
Он (садится на край кровати). Мне всегда хотелось тебя спросить, почему ты не заводишь щенка?
Сын (приподнимается и садится на спинку). Собаки кусают, даже если не кусают сейчас. Вот если им все зубы подчистую, ни одного не оставить, и эти грубые когти срезать. А этот постоянно мотающийся из стороны в сторону хвост? Подрезать – вот мои условия.
Он. Но это же бесчеловечно.
Сын (смеется). Правильно, они же собаки. Зачем с ними по-человечьи? Вся беда человечества в том, что они со всеми пытаются вести себя по-человечьи. Разве можно с медведем на охоте вести себя малахольно, подставлять шею, надеяться своим русским поразить его мощную стать? С ним надо по-животному. Нахрапом, чтобы не успел сообразить. А если ты с ним попытаешься руссиш, тогда он тебе кукиш с отправкой на тот свет.
Он (задумчиво). У меня была в детстве собака. Она…
Сын (равнодушно). Знаю, у нее было трое щенят и она была любимицей всего двора.
Он (заламывает руки). Я правда рассказывал?
Сын. Она участвовала в трех олимпиадах, есть запись. Последний раз смотрели год назад, параллельно с женским керлингом.
Он (пытается приблизиться к Сыну). Я всегда хотел домашних животных. Мне казалось, что их у меня должно быть много.
Сын (вскакивает с кровати). Так в чем дело? Вперед, в зоомагазин, выбирай и помещай в нашу нездоровую среду.
Он. Зачем? Я как-то привык так. Да и, знаешь, не время.
Сын. Отчего же?
Он. Я хотел с тобой поговорить.
Сын (громко, с пафосом). Говорит попугай попугаю: «Я тебя, попугай, попугаю!» Отвечает попугаю попугай: «Попугай, попугай, попугай!»
Он (достает фляжку). У мамы все времени нет, я и подумал, что мы с тобой могли бы отлично поговорить…
Сын (открывает окно). Слушай, батя. Ты мне помешал. Есть личное пространство, и ты в него запустил ногу, да и часть руки. Плюс краешек носа.
Он (отпивает). Я не думал тебе мешать, просто хотелось побыть рядом. Мы же одна семья. А родным принято хоть время от времени быть рядом и общаться на разные темы.