Комбат. Механик для легионера
Шрифт:
– Конечно. Почти любая работа, если делаешь ее из любопытства и недолго, приносит удовольствие. Ты бы запела иначе, если бы гребла целый день.
– Наверное. Я бы тогда не смогла выйти из байдарки от усталости.
– Кстати, а сейчас ты как?
– В смысле? – не поняла Светлана.
– Силы еще есть?
– Я совсем не устала, дядя Боря. Могу идти хоть до вечера.
– А нам именно так и придется, – напомнил забывшейся девушке Комбат.
За день они устроили только один часовой привал. Перекусили дарами Широковых, отдохнули. Вторую остановку Рублев сделал, когда начало едва заметно темнеть.
– Вот и место для ночлега удобное, и дрова рядом, – Комбат скинул рюкзак, достал палатку и начал ее устанавливать.
– А мне чем заняться, дядя Боря? – спросила девушка.
– Едой. Хотя еще
Установив палатку, Комбат развел костер и, пока Светлана разогревала котлеты, набрал хвойных лап. Спальник у них был один, Рублев в походе вполне довольствовался спартанскими условиями. После ужина, когда почти стемнело, Комбат вбил вокруг палатки несколько колышков и протянул между ними тонкую леску. У него был колокольчик для рыбалки, который Рублев подвесил к леске вместе с опустевшей консервной банкой, куда бросил несколько монет.
– Зачем вам это, дядя Боря? – удивилась Светлана.
– Мало ли. Здесь полно зверья. Если кто-то явится на запах, я услышу звон и успею принять меры, – ответил Комбат.
Пока девушка укладывалась, он закурил, устроившись чуть в стороне от угасающего костра и чутко прислушиваясь к звукам ночного леса.
Глава 27
Умывшись и позавтракав, Царюк выписался из гостиницы. Сделал он это безо всякого удовольствия, подстегиваемый лишь мыслью о том, что, пребывая в своем номере, он ни на шаг не приближается к заветной цели. Ему вызвали такси. Андрею ужасно не хотелось выходить из кондиционированной прохлады на душную, жаркую улицу. Он подумал о том, как хорошо сейчас в привычной, родной, умерено теплой Москве. Какого черта он покинул ее, умчавшись за тридевять земель!
И тут же Царюк одернул себя. А чего же он хотел? Чтобы деньги сами упали к нему с неба? Так не бывает. Или бывает, но очень редко. За сытую жизнь надо бороться. И ему еще выпали не самые тяжелые испытания. На Земле миллионы людей годами вкалывают как проклятые, жилы рвут, стремясь к гораздо более скромному вознаграждению. Они мечтают лишь о достойной крыше над головой, приличной машине, обеспеченной старости. Андрею, чтобы достичь заветной цели, должно хватить месяца, от силы двух. И получит он гораздо больше, чем просто жилье, машину и обеспеченную старость. У него будет роскошный дом, шикарная тачка, море красивых женщин. А о старости вообще не придется задумываться. Если грамотно распорядиться наследством, его хватит и детям, и внукам, и правнукам. Главное – сейчас не раскисать, собраться, твердо двигаться к намеченной цели. Ведь если он даст слабину, то может допустить ошибку, пойти совсем в другом направлении. Хорошо, что маршрут разбит на отрезки, поэтому все можно достаточно быстро исправить. Вот если бы у него на руках была одна карта с указанием, где спрятано завещание, единственная оплошность могла увести далеко от желанной цели. Тогда бы он намучился, возвращаясь к отправной точке и долго соображая, где именно допустил просчет. Сейчас же все гораздо определеннее и легче. Удалось же ему за день найти первый указатель. Со вторым так быстро не получится, дорога значительно длиннее, но при этом задача кажется вполне решаемой.
Царюк вышел из гостиницы. Жара обрушилась сразу же, будто поджидала именно его. Андрей сел в подъехавшее такси. Машина была старой и охлаждалась дедовским способом – открытием всех окошек. Хорошо, что Царюк догадался объясниться с администратором и после долгого разговора сумел ему втолковать, куда собирается ехать. Между администратором и таксистом языковой барьер отсутствовал, поэтому им понять друг друга не составило труда. Андрею осталось только сесть в машину и по прибытии расплатиться. Таксист попался говорливый, что-то пытался лопотать на ломаном английском. Царюк прекратил это безобразие, коротко бросив:
– Нихт фирштейн.
Водила замолчал, но через минуту стал напевать какую-то заунывную мелодию. Похоже, он постоянно искал работу своим голосовым связкам.
Машина остановилась почти сразу за городом. Метрах в двухстах от дороги виднелись развалины какого-то сооружения – то ли храма, то ли дворца. Оттуда стартовал маршрут
И снова молодого человека охватила непонятная робость. Развалины почему-то внушали ему страх. Вспомнился Киплинг. Кажется, в развалинах обитала старая кобра. Наверное, змеи обожают такие места. Почему-то Андрей больше всего думал о змеях. Вычитанная в Интернете информация о том, что в Индии пятьдесят тысяч человек ежегодно умирают от укусов ядовитых гадов, произвела на него неизгладимое впечатление. Царюк снова вырезал палку, но все еще колебался, топтался на месте.
Выручила его какая-то индианка, смело зашагавшая по тропинке. Андрей двинулся следом. Услышав позади шорох, индианка обернулась и ускорила шаг. Незнакомый человек вызвал у нее куда большие опасения, чем смертоносные пресмыкающиеся. Зато Царюк успокоился. В случае чего идущая впереди женщина примет удар на себя.
Увы, после развалин их дороги разошлись. Индианка свернула налево, к видневшейся там деревушке, а молодому человеку пришлось углубиться в джунгли. Но это были окультуренные, затронутые цивилизацией джунгли вроде леса рядом с крупным российским городом. И даже мусор тут встречался, хотя гораздо реже, чем в отечественных лесах. Но разная живность попадалась еще реже. Исключением являлись птицы, занятые своими проблемами и обращавшие мало внимания на идущего человека. Похоже, к людям они уже давно привыкли.
Местные пернатые удивляли яркостью оперения и разнообразием форм. Андрея поразила большая, величиной с крупного ворона, птица с огромным клювом. Это был калао, или большой индийский носорог. Он увлеченно клевал оранжевый плод и настороженно покосился на человека, словно опасаясь, что тот отберет лакомый кусочек.
Царюк остановился, разглядывая чудное создание. На время он забыл и о завещании, и о своих страхах. А странная птица критически осмотрела Андрея и решила, что его нечего бояться. Носорог взлетел чуть выше, и тут Царюк заметил на дереве странный нарост, который вроде бы шевелился. Носорог по ветке подобрался к этому наросту и открыл свой клюв. Нарост потянулся к клюву. Андрей решил, что ему мерещится, подводит зрение, – все же птица забралась достаточно высоко. Он не знал, что у носорогов самка, найдя подходящее дупло, замуровывает сама себя. Сначала она работает снаружи, а когда щель становится слишком узкой, забирается внутрь и продолжает свою деятельность оттуда, пока не остается только узкое щелевидное отверстие, через которое едва проходит клюв птицы. Самец все это время приносит ей строительный материал. Замуровав себя, самка откладывает яйца. Самец кормит ее, а затем и птенцов. К завершению гнездового периода он становится совершенно тощим, а вот самка выходит из своего заточения в прекрасной форме – упитанной, с запасом жира.
Царюк продолжил свой путь. Наблюдение за удивительной птицей душевно раскрепостило его, он больше не боялся коварных ядовитых рептилий и жалел о том, что знаменитые джунгли способны порадовать его только многоцветием птиц. А хотелось увидеть оленей, лесных быков, даже слонов.
Возможно, лет двести тому назад желание Царюка осуществилось бы. Но под напором цивилизации крупная живность ушла из этих мест или была истреблена. Между прочим, к счастью Андрея. Встреча с быком или слоном могла закончиться трагически. Птицы же не представляли никакой опасности. Птица-носорог оказалась самой крупной из замеченных молодым человеком, большинство остальных едва превосходили размерами воробья.
А потом вдруг как-то сразу навалилась усталость. В этот раз Царюк запасся достаточным количеством воды и своевременно утолял жажду, однако тропический климат сделал свое дело. Андрей едва передвигал ноги и даже забывал проверять подозрительные места, встречающиеся на тропинке. Он думал лишь о том, как бы ему поскорее дойти до нового указателя, а потом устроиться на ночлег. Судя по карте, населенные пункты в окрестностях отсутствовали.
Только выйдя на финишную прямую, Царюк сумел в полной мере оценить хитрость людей, занимавшихся указателями. То, что на карте обозначалось неопределенными штрихами и кружочками, оказалось небольшим городком. Знай Царюк об этом в гостинице, он бы не стал тащиться через джунгли, а добрался бы сюда на машине. Но создатели карты не собирались облегчать ему жизнь!