Комбат. Олимпийский характер
Шрифт:
Через несколько минут после того, как Гарик выехал из ворот, вслед за ним рванул и капитан Рожкин. Веселая компания, занятая шашлыками, этого, похоже, не заметила.
На мотоцикле капитан Рожкин начал гонять лет с четырнадцати. Когда он приезжал на лето к дедушке в деревню, обычно утром, когда дед уходил в лес по грибы или ехал с другом на рыбалку, капитан Рожкин вытягивал из гаража его старенького, но все еще на ходу стального скакуна и, пока деда не было дома, выбравшись задворками, чтобы не заметили соседи из деревни, седлал его и нарезал круги возле леса, за полем. Когда
Конечно, деду докладывали о проделках внука. Но он делал вид, что ничего об этом не знает. А на восемнадцатилетие, которое Рожкин отмечал в конце лета в деревне, дед вдруг торжественно вывел из гаража свою двухколесную машину и, позвав внука, объявил:
– Ну вот, Васек, много лет служил мне мой гнедой верой и правдой. Пусть теперь тебе послужит. Береги его, люби, смотри его. И тебе он будет служить верой и правдой.
Это обозначало, что теперь Васек мог забрать машину в город и гонять по дворам на зависть всем мальчишкам.
Потом капитан Рожкин купил себе современный мотоцикл. А дедушкиного скакуна отвез назад в деревню.
Капитан Рожкин раньше бывал в этих краях и сразу понял, что Гарик ехал в сторону Сочи. Правда, самого города было не узнать. Он превратился в какую-то большую стройку. И, преследуя джип, капитану Рожкину на «харлее» пришлось изрядно попетлять вдоль ограждений, за которыми и день, и вечер, и ночь велось строительство. Капитан Рожкин еще не придумал, как именно лучше себя вести. И решил действовать по обстоятельствам.
Глава 6
Ангелина Сойкина ловила себя на том, что утратила счет времени. Сколько она сидит здесь, в подвале полуразрушенного дома, одной рукой накрепко прикованная к железной трубе, сказать было сложно. Все, что у нее было, – это постеленные на бетонный пол маты, две бутылки минералки и ведро вместо отхожего места. Где-то высоко над ней находилось небольшое окошко. Но его зачем-то закрыли картонкой, а по свету, который пробивался сквозь щели, было трудно сказать, то ли это дневное солнце, то ли вечерний фонарь.
На руке был наручник, второе кольцо которого человек, приведший ее сюда, надел на железную трубу. Но, поскольку кольцо было гораздо шире трубы, оно легко ходило вверх-вниз, и благодаря этому Ангелина могла садиться, вставать и даже делать несколько шагов.
Но сейчас Ангелине ходить не хотелось. Она сидела на матах поджав ноги и пыталась найти выход из сложившейся ситуации, которая из драматической перерастала в трагическую.
Еще сутки назад или чуть больше (без часов и мобильника ей было сложно сказать) она садилась в самолет, чтобы лететь в Адлер. Назавтра следом за ней должен был вылететь Борис Рублев, вместе с которым они должны были расследовать, где в Сочи производится паленая водка, которой успели отравиться уже несколько человек в Москве.
Уже на посадке Ангелина обратила внимание на девушек высоченного, под два метра, роста, похоже баскетболисток, которые, судя по их разговорам, тоже направлялись в Адлер, а оттуда в Сочи. И вдруг перед самым отлетом мужчина довольно подозрительной наружности передал одной из девушек огромную зеленую сумку.
Ангелина слышала и читала о подобных вариантах переправки запрещенных грузов. Но, поскольку теперь все вещи просвечивали, обнюхивали собаки, изучали подробнее не придумаешь, прошедшая через все проверки зеленая сумка делалась вне подозрения. Ни оружия, ни наркотиков там не было. Предположить, что тот явно подозрительный тип передал пирожки бабушке, тоже не приходилось. Значит, там было что-то не совсем дозволенное. А поскольку Ангелина летела в Сочи с определенной целью, она нафантазировала себе, что в этой сумке может быть что-то связанное с производством паленой водки.
В полете Ангелина поменялась местами так, чтобы сидеть поближе к баскетболистке, которой передали зеленую сумку, и слышать разговоры, которая она ведет. Девушка, которую, как вскоре поняла Ангелина, звали Полина, оказалась достаточно болтливой, и уже через несколько минут после взлета она как ни в чем не бывало рассказывала своей соседке Зое о своем неожиданном довольно приличном заработке.
– Прикинь, в аэропорту подошел какой-то чувак и говорит: «Вы командой летите, багажа у вас немного. Закинь в Адлер сумку. Для мамы теплые вещи на зиму. К тебе брат мой подойдет, сумку заберет». Я говорю: «Хорошо. Если в тех вещах наркотиков нет». Он мне: «Какие наркотики!» А потом: «Я тебе здесь пятьдесят долларов даю. А в Адлере брат тебе даст еще сто».
– Клево! Но там точно что-то сомнительное. Такие деньги за теплые вещи… – с сомнением проговорила Зоя.
– Я тоже засомневалась. Специально сумку потом открыла. Заглянула. А там, прикинь, какое-то старое одеяло. И все.
Ангелина была несколько разочарована. Но в аэропорту все-таки подошла поближе к баскетболистке с зеленой сумкой.
Та выглядела абсолютно растерянной.
– Прикинь, Зоя, – говорила она своей подруге, – вроде встретить кто-то должен был. А никто не встречает. Куда мне теперь с этой сумкой?
Ангелина оглянулась. Как ей показалось, за баскетболистками наблюдали несколько человек в штатском. И это довольно сильно бросалось в глаза. «На месте этого «брата» я бы ни за что не стала рисковать…» – подумала про себя Ангелина. Ей надо было ехать в отель, и следить за баскетболистками в ее планы не входило.
Но, как говорится, за спрос не бьют в нос, и Ангелина, достав свое журналистское удостоверение, подошла к автобусу, в который садились баскетболистки.
– Простите, – сказала она. – Я корреспондентка одной из московских газет, вы не могли бы меня подбросить до Сочи. Я заплачу.
– Такой красивый девушка! Разве можно тебе отказать! – проговорил шофер.
Ангелина взобралась, сразу подала ему деньги и стала приглядываться, где бы можно устроиться сесть.
Место оказалось как раз перед Полиной и Зоей, которые и здесь сидели рядом.
– Ну, блин! Во попалась! Теперь таскайся с этой сумкой! – раздраженно сказала Полина.
– Может, надо было ее в аэропорту оставить? – спросила Зоя.
– Кому?
– А так как он тебя найдет?
– Надо будет – найдет! – махнула рукой Полина.