Комбат. Олимпийский характер
Шрифт:
Как оказалось, отель, где остановились баскетболистки, располагался в очень удобном месте. И места там были недорогими. Ангелина решила, что можно остановиться и в нем. Пока она оформляла документы, баскетболистки балагурили. И одна из них высказала весьма оригинальную идею, что их специально заселяют в только отстроенные к Олимпиаде апартаменты, чтобы они проверили качество мебели.
– Если нам кровати будут впору, не проломятся, то после нас и хоккеистов с клюшками на них класть можно, и лыжников с лыжами, – съязвила Зоя.
– Да
– А если кровати нас не выдержат, проломятся? – спросила Зоя.
– Будешь уплачивать неустойку! – сказала Полина.
– Так что ты с сумкой делать собираешься? – спросила Зоя.
– Пусть постоит. Отлетать будем – оставлю в гостинице, – сказала Полина.
Поскольку отель оказался недорогим и вполне пристойным, Ангелина попросила администратора забронировать одноместный номер и для Бориса Рублева.
Устроившись и приняв душ, Ангелина вышла в коридор и увидела, как по нему к лестнице стремительным шагом идет баскетболистка Полина с той самой огромной спортивной сумкой. Она спустилась вниз и, оглянувшись, подошла к темно-вишневой «ауди», куда ее в буквальном смысле просто затащили. Ангелина тут же сфотографировала и «ауди», и крупно ее номер. Но, к своему удивлению, Ангелина увидела, что машина никуда не едет. А Полина вышла из нее минут через десять веселая, можно даже сказать, радостная, но без сумки.
Как только вишневая «ауди» рванула с места, Ангелина подбежала к такси и попросила:
– Скорее, вон за той вишневой «ауди», я заплачу, сколько скажете!
– Дайте сто долларов, я ее вам вмиг догоню.
Ангелина тут же подала ему деньги. А таксист, похоже, и не собирался садиться в машину.
– Что такое?! – возмутилась Ангелина. – Вам что, может, мало?!
– Да нет, просто ваша «ауди» вернулась.
– Как «вернулась»?! – не сразу поняла Ангелина. А когда посмотрела туда, куда кивнул головой таксист, увидела, что «ауди» действительно возвратилась и из нее выскочили трое местных. Один, с усами, в милицейской форме, и нес ту самую огромную зеленую спортивную сумку.
Как только эти трое вошли в отель, Ангелина пошла за ними следом и не обратила внимания на то, что таксист тут же стал кому-то перезванивать.
Когда Ангелина вошла в холл, стражи порядка уже беседовали, если можно назвать их крики беседой, с баскетболисткой Полиной.
– Где то, что должно быть в сумке?! – кричал черноусый.
– Мне передали в аэропорту, я привезла. Мужчина, который передавал мне сумку в Москве, сказал, что там должны быть теплые вещи для мамы.
– Это ты называешь теплые вещи для мамы?! – кричал черноусый, вытягивая из сумки старое порванное одеяло.
Ангелина отошла чуть в сторону и спряталась за колонну.
И не заметила, как сзади к ней подошел один из вишневой «ауди»:
– И что мы тут так интересуемся? – спросил он, окинув Ангелину оценивающим взглядом.
Ангелина обернулась и увидела, как шофер такси, которого она просила следовать за вишневой «ауди», о чем-то беседует с черноусым милиционером. Тот махнул рукой баскетболистке Полине и направился к Ангелине.
– Пройдемте к вам в номер! – строго сказал он.
– А в чем, собственно, дело?! – напряженно спросила Ангелина.
– В номере объясню, – сказал черноусый милиционер, и в его голосе почувствовалась сталь.
Они поднялись, Ангелина отперла дверь и почувствовала лишь укол, который кто-то сделал ей в руку. Когда к ней вернулось сознание, она, приоткрыв глаза, поняла, что на руках у нее наручники, а местные стражи порядка в штатском перевернули ее номер вверх дном. Что и зачем они искали, непонятно. Мобильник тоже был вытряхнут из сумки и теперь валялся возле нее на полу. Но чтобы дотянуться до него, она должна была пошевелиться, а значит, обозначить свое сознание. А она прежде хотела разобраться, что к чему.
– И куда ее? – сказал один.
– Шеф сказал на Красную, пять, в заброшенные склады, – проговорил второй. – Пусть посидит, пока разберемся, что к чему и чего она нос сует не в свои дела. Она явно приехала сюда не одна. В Москве большой кипеж начинается.
– Но в телефоне пусто, – сказал первый.
Ангелина порадовалась, что еще в самолете не поленилась и стерла все номера из записной книжки. Хотя номер Бориса Рублева, который должен к ней прилететь, она туда и не записывала. Ради безопасности.
Вспомнив о Рублеве, которому она успела позвонить и потом стереть номер, Ангелина представила, как он приедет в этот отель и, не найдя ее, обязательно проникнет к ней в номер. А значит, был смысл оставить для него информацию. И она, найдя острый угол, резанула по ладони, а потом поставила на зеркале красное пятно, запятую и отпечаток ладони с пятью пальцами. Делала она это очень тихо, наблюдая из-под прикрытых ресниц за тем, как стражи порядка перетряхивали ее одежду и постель.
Когда один из мужчин, орудовавших у нее в номере, подошел к ней, Ангелина сделала вид, что еще не пришла в себя.
– Ладно, разбудите ее и потащили! – сказал черноусый. – Чтобы думали, она пьяная. А там наручником к штырю привинтите, и пусть сидит. Кто-то же приедет ее спасать!
– Может, допросить ее как следует? Что она за журналюга такая… – предложил кто-то из мужчин.
– Мне посоветоваться нужно, – остановил самого ретивого черноусый, голос которого Ангелина уже узнавала. – Пусть посидит подумает.
– Там условия гадкие, – сказал кто-то, – может, лучше на дачу ее куда.
– Ты еще скажи – в санаторий! – зло ответил черноусый. – Надо, чтобы, во-первых, она сказала, кто и зачем ее сюда послал. И во-вторых, чтобы ее спасать бросились. А потом пусть бы и спасли. Нам главное знать, кто к нам сюда прибыл из Москвы за руку нас ловить. А мы их той самой рукой за нос возьмем и водить будем.