Комбат. Вначале было слово
Шрифт:
– Откуда вы, очаровательное создание? – поинтересовался Марципанов.
– Из Парижа.
– Неужели вы там родились?
– Не совсем. Просто я недавно оттуда приехала, – девушка явно не хотела распространяться насчет своей малой родины.
Игорь Леонидович великодушно оставил деликатную тему:
– Я вас впервые вижу. Наверное, вы новенькая в московской тусовке. Я бы обязательно заметил такую красавицу.
– Просто я редко здесь появляюсь. Хватает других интересных дел.
«Ага. Прополоть грядку на своем огороде где-нибудь под Зуевкой, – ехидно подумал Марципанов, сделав маленький глоток коньяка. – Я тебя, подруга, вижу насквозь. Ты год копила на платье, чтобы худо-бедно прикрыть задницу. Твои родители живут в бедности, и тебе плевать на принца с белым лошаком. Ты хочешь состоятельного женишка в белом лимузине, который оденет тебя, как королеву, накупит дорогих побрякушек и станет возить по свету в собственной яхте. Но ты, дурочка, не знаешь, чего хотят настоящие мужики, имеющие личные яхты и лимузины».
– А вы, значит, постоянно здесь тусуетесь? – спросила девушка.
– Только когда есть время и желание. У меня свой комбинат, за ним надо присматривать. А знаешь, сколько в мире интересного, – перешел Марципанов на «ты». – Я недавно летал на тропический остров. Там практически через одно и то же время происходит извержение вулкана. Нанял дирижабль, заснял всю картину в мельчайших подробностях. Кстати, может, хочешь посмотреть запись?
– Прямо сейчас? Наверное, лучше в другой раз, – засомневалась девушка.
– Как знаешь, – равнодушным тоном сказал Марципанов и повернул голову, осматривая зал. Блондинка сразу догадалась, кого он высматривает. Красивых девушек в России хватает с избытком, а свободные миллионеры всегда в дефиците.
– Вообще-то я никогда не видела извержения вулкана. Наверное, красивое зрелище, – осторожно дала девушка задний ход.
Марципанов поддержал ее маневр:
– Ты права, очень, очень красивое. Даже когда смотришь его в записи.
Дальнейшее развитие событий было предопределено. Вскоре девушка оказалась в доме Игоря Леонидовича. Хозяин комбината усадил ее на диван, галантно преподнес собственноручно смешанный коктейль. Его рецепт Марципанов купил за приличные деньги. Коктейль обладал удивительным свойством. Он подавлял сдерживающие центры. После ста граммов коктейля человек вел себя так, словно выпил бутылку водки, но сохранял координацию движений и внешне казался почти трезвым. Только мог обратиться к любому из присутствующих с крайне непристойными предложениями.
Осушив бокал, девушка забыла о записи. Она спокойно отнеслась к тому, что Марципанов взял ее на руки и отнес в спальню. Игорь Леонидович все рассчитал верно. Он сам как мужчина вряд ли вызывал интерес у красивой девушки в два с лишним раза моложе его. Но она была из тех дамочек, которые считают самым эротичным у мужика кошелек. Проехав в машине Марципанова, изучив роскошную обстановку большого дома, девушка почувствовала сильное влечение. К дорогой собственности и, как бы между прочим, к самому собственнику. Коктейль полностью раскрепостил ее.
Несчастная девушка. Сейчас ей предстояло узнать, почему другие охотницы за женихами шарахались от Марципанова как от чумы. Хозяин комбината швырнул ее на огромную кровать, начал грубо срывать платье. Блондинка на мгновение избавилась от охватившего ее эротического экстаза и попыталась защитить свою самую ценную вещь.
– Убери руки, дрянь! – Марципанов размашисто хлестанул ее по щеке.
Он начинал заводиться. Близился миг его высшего наслаждения. Девушка этого еще не понимала. Она, глупенькая, думала, что секс – акт взаимного удовольствия. И пыталась действовать в русле своего понимания. Хозяину комбината только это и надо было. Блаженство будет неполным, если рабыня начнет беспрекословно выполнять его требования. Капелька строптивости добавляет остроту процессу. Какое наслаждение – сломить жалкое сопротивление убогой жертвы и заставить ее подчиняться своим требованиям. Не в этом ли предназначение настоящего мужчины!
Как жаль, что с годами период возбуждения становится все короче, а промежуток, необходимый, чтобы появилось желание, все длиннее. Если бы Игорь Леонидович мог, он бы наслаждался своим сексуальным господством днями напролет. Тогда бы он сумел хотя бы частично излечиться от черной тоски. Но его хватало максимум на тридцать минут два раза в сутки – вечером и утром.
Кстати, насчет утра. Блондинка запомнила его надолго: на этот раз Марципанов обошелся без коктейля, и весь кошмар ей довелось испытать в ясном сознании. Временами девушке казалось, что настали последние минуты ее жизни. Ей живо вспомнились передачи о маньяках, испытывающих оргазм от агонии жертвы. Трудно описать ее счастье, когда хозяин комбината откинулся на подушки с блаженной улыбкой.
Марципанов навсегда отбил у блондинки желание искать мужа среди богатеньких папиков. Ничего не изменило и то, что на прощание Игорь Леонидович сунул ей в качестве компенсации за порванное платье и моральный ущерб кругленькую сумму.
Светлана мыла кастрюлю, напевая очень грустную мелодию. Да, от плохого быстро отвыкаешь. В течение долгого времени она проводила вечера в гордом одиночестве. С появлением Жильбера все изменилось. Жизнь приобрела яркие краски, четкий ритм, смысл. Юрьева с трудом представляла, как могла раньше так бездарно и уныло проводить время. В характере Лафонтена было много от русского человека. Светлана часто вспоминала страшилки про мужчин-иностранцев, которые в ресторанах платят только за себя и дарят своим возлюбленным дорогие подарки лишь тогда, когда твердо решили жениться, чтобы ценная вещь некоторым образом осталась при них. Жильбер регулярно баловал ее подарками. И не считал, что, сводив девушку один раз в ресторан, облагодетельствовал ее на всю оставшуюся жизнь. Американец одними только поступками распределил роли в их союзе. Он – мужчина, добытчик, галантный рыцарь, а она – королева его сердца, единственная, желанная, ради которой можно пойти на любые жертвы. Зная о многих парах, чьи отношения строились совсем иначе, Светлана не могла нарадоваться своему счастью.
Увы, любая удача требует жертв. Известие о том, что им предстоит жить в другой стране, огорчило Юрьеву. Придется все менять: привычки, круг друзей, даже язык общения. Но ради своей любви Светлана была готова и на гораздо большее.
Вечер перед разлукой они провели в квартире, снятой компанией для Лафонтена. Когда Юрьева оказалась здесь впервые, она задала очень наивный, с точки зрения иностранца, вопрос:
– Зачем тебе одному три комнаты?
– Это очень удобно. Когда захламлю одну, перебираюсь во вторую, а когда захламлю вторую, перебираюсь в третью, – решил отшутиться Жильбер.
– А когда захламишь все три, компания снимает тебе новую квартиру, – подхватила Юрьева.
В последний визит у них имелись куда более серьезные темы для обсуждения.
– Я пробуду в Америке недели две. Знаешь, у нас своя бюрократия. Пока со мной переговорит все начальство, пока обсудят мою кандидатуру, пройдет много времени. Да и родителей повидать надо. Потом я вернусь в Москву, и, если меня утвердят, мы соберем вещи и уедем. А если не утвердят, останемся здесь. Но в любом случае после моего возвращения мы с тобой поженимся. Я верно говорю, моя дорогая?