Комбат
Шрифт:
Екатерина улыбнулась:
– Знал бы ты, чего мне это стоило…
– Представляю.
– Я выключу телефон.
Катя отключила аппарат. Они прошли в спальню, где до утра забыли обо всем на свете.
23 сентября, пятница.
Стрельцов прибыл в полк с первым автобусом. Проконтролировал подъем личного состава взвода вместе с ответственным по батальону. Несмотря на то что в ротах в основном служили старослужащие, проблем с дисциплиной в подразделениях не возникало.
На завтрак пришел командир роты, капитан Макарьев. Выслушав доклад дежурного по роте, разрешил вести подразделение в столовую. Подошел к Стрельцову, поздоровался:
– Привет, герой!
– Привет!
– Ты чего с утра пораньше заявился? Сегодня, насколько знаю, не твой день.
– Если ты имеешь что-то против, Герман, я могу приходить только на построение.
– Я ничего не имею против. Сегодня вновь у учительницы своей ночевал?
– Да что вам всем сдалась моя женщина? Какая разница, где и у кого я ночевал?
– Не кипятись. Я же просто спросил.
– Сегодня ты, вчера комбат; кому еще интересна моя личная жизнь?
– Всем, Юра! Кстати, идя в полк, встретил особиста. Лифанов тоже расспрашивал о твоих семейных делах.
– Слушай, Герман, я что, первый в полку офицер, который решился на развод? До меня никто не разводился?
– Да сплошь и рядом. Но… другие обходились без шума. Ты же поднял волну.
– Я поднял волну?
– Ну, твоя супруга, что не меняет дела. Неужели ты с ней договориться не можешь?
– И ты туда же! Пытаюсь. Не получается. Марина уперлась, ничего слушать не хочет. Может, ты чего посоветуешь?
– Посоветовал бы, да нечего. Твоя Марина действительно мадам с характером. Ладно, Голубятников идет, пойду на доклад.
Комбат вышел на плац. К нему подошли ротные, доложившие о том, что за прошедшую ночь в подразделениях происшествий не случилось. Личный состав тем временем вернулся с завтрака. И начал выстраиваться на плацу. До общебатальонного построения оставалось двадцать минут. Голубятников, переговорив с заместителями, подозвал к себе Стрельцова. Юрий подошел, доложил о прибытии. Комбат отвел его в сторону, спросил:
– Ты когда приехал в часть?
– С первым автобусом, а что?
– Домой не заходил?
– Нет. Что-то произошло?
– Твоя Марина собралась на прием к командиру полка. Видел ее у штаба.
– Товарищ подполковник, ну сколько раз говорить, что Марина уже не моя жена?!
– А чья – моя, да? Вот когда разведешься, тогда и будешь называть ее бывшей, а пока она твоя законная супруга.
– Черт бы ее побрал!..
– Ты не чертыхайся, а подготовься к тому, что после разговора с Мариной Серебрянников тебя к себе вызовет.
– Да знаю, что вызовет.
– По какой причине?
– В суд хочу зайти, заявление на развод подать.
– Хорошо. Ты только перед этим обратись к Правтюку.
– К вашему заместителю по воздушно-десантной подготовке? – удивился Стрельцов. – А зачем он мне?
– Затем, что его жена в суде железнодорожном работает. Поможет и с оформлением бумаг, да и с разводом тоже. Ей не хуже других известно, что собой представляет Марина Семеновна Стрельцова.
– А! Понял! Это мысль. Спасибо за совет, товарищ подполковник. Еще один вопрос. Разрешите обратиться к особисту полка?
– А это еще зачем?
– Он тоже интересовался моими личными делами. Да и мне есть о чем с ним переговорить, касаемо Марины.
– У ротного отпрашивайся, я не против.
После построения в батальоне был проведен разбор прыжков. Естественно, большая часть времени была уделена случаю с Кошиным. После разбора личный состав приступил к укладке парашютов. До обеда время пролетело быстро. Рота вернулась в казармы. Стрельцов поговорил с майором Правтюком. Тот обещал помочь. Стрельцов, отпросившись у ротного и передав командование взводом командиру 1-го отделения, направился к КПП, но на плацу его догнал солдат с повязкой на руке:
– Товарищ старший лейтенант! Посыльный по штабу рядовой Иванов, разрешите обратиться?
– Обращайся!
– Вас командир полка вызывает!
Посыльный убежал, Стрельцов прошел в штаб. Командир мог вызвать и по случаю с Кошиным, и в связи с визитом Марины. Отдав честь Знамени полка, старший лейтенант прошел к кабинету командира полка. Постучав в дверь, приоткрыл ее:
– Разрешите?
– Входите!
Войдя, Юрий доложил:
– Товарищ полковник, командир 2-го взвода 8-й парашютно-десантной роты старший лейтенант Стрельцов по вашему приказанию прибыл!
Серебрянников кивнул:
– Вижу, что прибыл. Здравствуй, Стрельцов!
– Здравия желаю!
Командир полка пожал взводному руку:
– Во-первых, от лица службы объявляю тебе благодарность за спасение подчиненного!
– Служу России!
– Ну а во-вторых… да ты присаживайся, в ногах правды нет.
Юрий присел на стул у стола совещаний, Серебрянников устроился напротив, продолжив:
– А во-вторых, докладывай, как до такой жизни докатился?
Стрельцов удивленно посмотрел на командира полка:
– До какой такой, товарищ полковник?
– До какой, спрашиваешь? Ты чего дома, старший лейтенант, вытворяешь?
– Я? Вытворяю? Ничего не вытворяю.
– Да? А вот супруга твоя, что поутру сюда явилась, заявила о том, что ты, муж ее законный, цинично и целенаправленно разрушаешь семью, издеваешься над беззащитной женщиной, руку на нее поднимаешь.
Стрельцов возмущенно воскликнул:
– Вы сами верите в то, что я могу ударить женщину? И о какой семье идет речь? Нет уже давно никакой семьи.