Комедии
Шрифт:
О л я. Что это значит? Почему они со мной советуются?
В а л я. Видите ли, здесь все друг другу надоели, а вы человек новый…
О л я. Я всего домработница.
П о л я. От этого им с вами и поговорить легче. Вы им советуйте, построже советуйте.
О л я. Нет, что-то не так…
Где-то в доме — радио. В окне — Е в д о к и я П е т р о в н а. Она сейчас же включает свой мощный радиоприемник, стоящий на подоконнике, и отходит. Борьба разных мелодий.
П о л я (стараясь перекричать радио, Оле). Велите
О л я. Разве она послушает?
П о л я (становится за спиной Оли, кричит). Что за хулиганство со звуками? (Указывает появившейся Евдокии Петровне на Олю.)
Евдокия Петровна выключает радио. Радио в другой квартире тоже смолкает.
Е в д о к и я П е т р о в н а. А если я люблю музыку?
О л я. Неправда, вы музыкой, как дубиной, пользуетесь!
Е в д о к и я П е т р о в н а. Я тихо-тихо пустила, а он заорал. Я не виновата: так его на заводе сделали.
Во двор из дома сбегает П а в е л И в а н о в и ч. Постепенно из своих квартир выходят М а р ь я, М и ш а, А н д р е й С т е п а н о в и ч, С а м о з в а н ц е в а, Н и к о л а й. В окне — П р а с к о в ь я И в а н о в н а.
П а в е л И в а н о в и ч. Ольга Васильевна, я только временно управдома заменяю, но и я сколько раз останавливал. Ведь они все радиоаппараты, как бешеных зверей, наперегонки с цепи спускают. Во всем квартале умственную жизнь останавливают. Другой в это время силится книжку читать. Он и так мало что понимает, а тут над ним будто консерваторию для ненормальных открыли. Вчера, верите ли, «Выхожу один я на дорогу» так хором жахнули, что даже взрослые мальчики с волейбола — мальчики! — и те ушли!
Е в д о к и я П е т р о в н а (сбегает во двор и хватает Олю за руку). Вы его лучше о ремонте спросите.
П о л я. Верно. У нас под праздник только двери мажут.
С а м о з в а н ц е в а (хватает Олю за руку и тащит в другой угол двора). А это разве эстетично? Ведра, банки — целая археология!
М а р ь я (хватает Олю за другую руку и бегом увлекает ее к своему крыльцу). Касатка, взойди в помещение: у меня чистота, а у соседей только змеи не водятся!
П о л я. Вы ей руки выдернете!
П а в е л И в а н о в и ч. Виноват, если вас змеи беспокоят, обращайтесь к индусским заклинателям. Я змей заговаривать не умею. И не обязан.
П о л я. А ремонт?
Е в д о к и я П е т р о в н а. А крыша?
П а в е л И в а н о в и ч (отходит, принимает позу оратора и говорит, обращаясь ко всем, но преимущественно к Оле). Да. Надо прямо и безоговорочно признать: здесь мы отстаем. Спасибо за здоровую критику. Но, Ольга Васильевна, учтите нашу натуру. Нам крупного медведя убить проще, чем сотню небольших москитов. Мне к работе загореться надо. От чего я здесь загорюсь? От мусора? Я великих подвигов не касаюсь, но тут и мелкая героика не находит себе места. Абсолютно не масштабно. А ведь и нам интересно что-нибудь совершить. Хотя бы в районном масштабе. Иллюстрирую свою мысль. Предположим, не дай бог, пожар. Раз! Тревога! И летят дружинники на огонь, как на первое свидание! Колокол гвоздит, сирена воет, у прохожих все головы за красной машиной следят! Еще тормозов не давали, а они — на ходу с машины посыпались! Тебе в толпе ноги отдавить не успели, а топорник — вон он — на восьмом этаже, на крыше — раз! раз! — железо рубит!
Пауза.
А н д р е й С т е п а н о в и ч. Зря. Зря ты в себе оратора прятал. А скажи, пожалуйста: эти героические пожарные без воды огонь тушили?
П а в е л И в а н о в и ч (озадачен). Ну, с водой, разумеется. (Снова загораясь.) Струя прямо в небо, как молитва девы, взлетела!
А н д р е й С т е п а н о в и ч. Обожди с молитвой. А водопроводные трубы, по-твоему, прокладывать надо или нет? Эта работа невидная, без сирены, без музыки. Водопровод, спрашиваю, для этой «молитвы девы» понадобился или нет? И еще: ты в море купался?
П а в е л И в а н о в и ч. Ну, купался.
А н д р е й С т е п а н о в и ч. Масштаб?
П а в е л И в а н о в и ч. Масштаб.
А н д р е й С т е п а н о в и ч. А умываться ты с тех пор бросил?
П р а с к о в ь я И в а н о в н а (из окна). Нет, он иногда умывается.
П а в е л И в а н о в и ч. Не верьте: личные счеты. Товарищи, я от мирного труда не отмежевываюсь. Только и вы помогайте. (Приободрился, указывает на углы двора.) Это что? Это что? Хоть ты, Марья, собери все банки-жестянки, да и неси в утиль. Только смотри, чтобы тебя самое там не оставили. (Оле.) Извините — дружеский шарж.
С а м о з в а н ц е в а и Е в д о к и я П е т р о в н а уходят в свои квартиры. В ворота входит женщина средних лет, опрятно, но скромно одетая. Что-то спрашивает у Поли, та указывает на Олю, которая с Павлом Ивановичей сейчас в стороне от других.
Ж е н щ и н а. Ольга Васильевна, правда, я из соседнего дома, но окажите и мне внимание.
О л я (удивленно). Пожалуйста.
Ж е н щ и н а (конфиденциально). Муж у меня пьет.
П а в е л И в а н о в и ч. Нехорошо, нехорошо…
О л я. Что я-то могу сделать?
Ж е н щ и н а. Посоветуйте.
О л я. Право, не знаю. Говорят, внушение помогает.
Ж е н щ и н а. Я ему внушала, сколько раз внушала, не слушает.
О л я. Нет, надо обратиться к врачу, к специалисту.
Ж е н щ и н а. Куда же именно?
Оля пожимает плечами.
П а в е л И в а н о в и ч. Гражданка, мы здесь алкоголиков не лечим.
Ж е н щ и н а. Где же справиться?
П а в е л И в а н о в и ч. Обратитесь в театры, в Союзе писателей спросите, там сигать должны.
Ж е н щ и н а. Благодарю вас. (Кланяется, уходит.)
П а в е л И в а н о в и ч (бодро идет по двору, напевает). «Я мальчик-колокольчик из города Динь-динь…». (Андрею Степановичу, который склонился над грядками.) И ты хорош! Сидишь на своих цветах, как плантатор-собственник. Нет того, чтобы бутоньерку связать, Ольге Васильевне поднести. (Громко.) Всем, всем на себя оглянуться следует!