Комедия убийств. Книга 2
Шрифт:
Хьюго открыл глаза, кошмар кончился, турок исчез. Вместо зверского лика безумного палача на рыцаря смотрела очень красивая рыжеволосая женщина. Чудесным образом спасенный Хьюго мог бы поклясться, что видел это лицо много лет назад во снах, во множестве снов, она была сказочной феей, и вот теперь она пришла снова.
— Я никуда, никуда и никогда не отпущу тебя, — прошептал он и, увидев лучезарную улыбку на ее губах, проваливаясь в сон, произнес: — Никуда.
LXVIII
— Арлетт… — проговорил Климов,
— Откуда ты знаешь про Арлетт? — спросила она, чуть придя в себя.
— Просто она снилась мне…
— Правда?
— Правда. У нее рыжие волосы.
— Рыжие?
— Ну да… — Только тут Саша понял, что, мягко выражаясь, создал весьма неловкую ситуацию, назвал даму в мгновение достижения апогея страстной любви именем другой…
В прежней жизни с ним такого никогда не случалось, он всегда использовал нейтральные ласковые прозвища, а тут такое… Возвращение с того света вещь нелегкая, многое забывается. И хорошие привычки — тоже.
— Это моя, м-м-м… прапрабабушка из далекого-далекого прошлого, она очень красивая… Ты напала на меня спящего, так не честно! — заявил Саша, заметив, что подруга, которая снова приподнялась, смотрит на него как-то уж очень странно. Судя по всему, стояла глубокая ночь, но свет от уличного фонаря (Ирина не закрыла штору) хорошо освещал ее лицо. Она склонила голову и проговорила:
— Я знаю, ей пришлось поехать в Сирию, чтобы встретить свою любовь.
Теперь настала очередь Климова удивляться, хотя делать это он за последнее время как-то отвык.
— Ты читала мои мысли? — спросил он.
Ирина улыбнулась и продолжала:
— Такой долгий одинокий путь… Верхом, в телеге, пешком, под испепеляющим солнцем, под проливным дождем. Жить в палатке, спать на голой земле… А я села в самолет и вжик…
— Долгий одинокий путь, — повторил Климов и, привлекая к себе подругу, добавил: — Ложись, телепатка.
— Мы завтра пойдем гулять? — шепотом спросила Ирина, уютно устраиваясь в объятиях любовника. — Все втроем?
— Угу, — одними губами ответил Климов, — все втроем. — И подумал о холодной стали секиры, спрятанной под кроватью:
«Всякий подарок требует ответного достойного себя. Кому-кому, а уж тебе, Саша, об этом известно».
Впрочем, женщина, разметавшая волосы у него на груди, не знала, о чем он думал, просто потому, что спала.
Ирина и поверить не могла, что все так повернется. Она попыталась позвонить домой из Анадыря, хотя откладывала до самого отъезда: очень хотелось сразу со всем покончить, обойтись без выяснения отношений. Телефон не отвечал. Сверила время — с этими необъятными просторами Родины никогда не поймешь, еще рано или уже поздно, — получалось, что утро.
«Куда они оба подевались? — удивилась Ирина, а в следующую секунду встревожилась: — В воскресенье?.. У Славки уже каникулы…»
Подумала было дать телефонистке номер матери, но, посмотрев на часы, заставила себя умерить тревогу: лучше уж соседка, тетя Нюра. Последняя с присущей ей прямотой буквально огорошила Ирину:
— Сбежал твой-то… кавалер… А вот так в газетах прописали, про зеленого
Последовав разумному совету, Ирина спохватилась, что не спросила добрую старушку, почему Славик не подходит к телефону, но решила, что звонить снова из-за этого не стоит, причина, скорее всего, самая банальная.
Долетели нормально, но едва успели получить вещи, начались чудеса. Никто их не встречал, хотя в этом-то как раз ничего неожиданного и не наблюдалось. Наглость хищников таксистов — чего уж тут необычного? Однако то, что добычу из зубов у матерых «акул капитализма», вертевших на пальцах ключи от «вольво» и «мерсов», вырвал какой-то серенький дедок в потертой кроличьей шапке, впечатляло. Саша и Ирина и сами не поняли, как оказались в тесном салоне работяги «запорожца», проворно вырулившего со стоянки и неторопливо потрусившего в струях автомобильного потока по направлению к столице.
Компанию им составила и Наталья, которую шебутной дедок затащил в свой автомобиль. «Мне же не по дороге!» — искренне удивилась она. «Умело ехать, да дворами, да в объезд, — приговаривал старичок. — Все доедем, не за тыщи-лимоны, а по-Божески». «Да вы меня просто похищаете!» — сдалась Наташа, устраиваясь на переднем сиденье и с удовольствием вытягивая длинные ноги.
Ехали не быстро — «добрые», как выражался водитель «запорожца», шестьдесят, хотя временами автомобильчик припускал и до девяносто. Но настоящее чудо произошло уже в городе: старик сделал крутой поворот, и машина, свернув во двор, заехала… в распахнутые двери металлического гаража, стоявшего торцом вплотную к бетонной стене.
Путешественники не успели ни удивиться, ни испугаться, как «запорожец», не сбавляя хода, проехал… сквозь стену, которой просто не оказалось, вернее, она была вырезана так, чтобы могла пройти машина.
— Вот это да! — хором выкрикнули пассажиры.
— Тут короче, — пояснил невозмутимый водитель. Он сумел так построить дальнейший маршрут, что, сделав крючок и удлинив тем самым для Натальи пребывание в салоне своего автомобиля минут на десять-пятнадцать, завез домой Ирину и ее кавалера. Таким образом, всем получилось по пути.
Дома удивил Славик, который, пристально посмотрев на Климова, повернулся к Ирине и спросил ее:
— Мам, а он Тот?
Что именно имел в виду мальчик, осталось непонятным, однако первая часть «саммита» мужчин прошла для Ирины нормально. Вторая, впрочем, тоже.
Засыпая на груди у Климова, она подумала: «Арлетт была счастлива, но так недолго. Почему?»
LXIX
Мечи обнажив, рыскают франки по городу,
Они никого не щадят, даже тех, кто молит
пощады…
Падал неверный народ под ударами их, как
Падают желуди с дуба гнилые, когда
Ветви его трясут…