Комфлота Бахирев

Царегородцев Борис Александрович

– Ваше высокопревосходительство, извините меня за бестактность. Если вы думаете, что я спал и видел, как бы занять ваше место, то глубоко заблуждаетесь. Мне и на Балтике было хорошо. Я не горел желанием сюда перебираться, так как там у меня было гораздо больше возможностей для укрепления флота и повышения его боевых возможностей, внедрения технических новинок на флоте и в армии. Но меня назначил на должность командующего сам император – Николай II. И это назначение я, возможно, считаю для себя ссылкой. Так что давайте без обид – вы сдаете флот, я принимаю его.

– Не обижайтесь на меня, адмирал, я все понимаю, но осадок остается. Меня предупреждали, что это может произойти, если я не последую их советам. Но я не захотел, так как кое-что

о служебной этике знаю. Не надо было всю вину взваливать на моих подчиненных. Если они виноваты, это значит, во всем виноват и я, и должен взять ответственность за их ошибки на себя. Сейчас вы, адмирал, в фаворе, но стоит оступиться, и вас подвинет кто-то более предприимчивый.

– Я же сказал вам, что не стремился в командующие, но и не отказывался. С одной стороны, я предпочел бы оставаться на Балтике, поближе к столице с ее заводами. Но с другой стороны, у меня как у командующего развязаны руки и есть возможность внедрить что-либо из технических новинок, попробовать изменить структурную организацию флота. А до этого мне все приходилось согласовывать со своим командующим, хотя там у меня была поддержка на самом верху.

– Да-да, и сюда дошли слухи о ваших идеях приспособить колесные самолеты для взлета с корабля. Вы даже добились того, что судно переделывается под это. Я вот сомневаюсь в этом предприятии, хотя, как некоторые говорят, такое вполне возможно. Впрочем, допускаю, что так оно и будет, но как это вы, Михаил Коронатович, до такого додумались? Вы ведь моряк, а не авиатор. Это они выдвигали подобные идеи еще несколько лет назад. А тут, раз, адмирал берется за дело и чуть ли не сам проектирует такой корабль, добивается его постройки.

– А возможно, Андрей Августович, вам выпала бы честь стоять у истоков создания авианосцев в России, если бы в свое время поддержали капитана Мациевича и подполковника Конокотина, которые в 1909 году предлагали построить подобный корабль. У них даже проект был. Если мне не изменяет память, это вы были в то время начальником Морского Генерального штаба. Не к вам ли они обращались с этой идеей?

– Тогда я посчитал это напрасной тратой денег. Что в те времена представлял собой аэроплан?! Он себя-то еле поднимал в воздух, чего уж там говорить о каком-то вооружении на его борту, за исключением разве что револьвера у пилота. В ту пору и понятия не имели применять с аэропланов бомбы или другое вооружение. Аэроплан мог рассматриваться только в качестве разведывательного средства при эскадре. Возможно, сейчас я посмотрел бы на это другими глазами. Но в ту пору рассматривать аэроплан в качестве оружия было рано.

– Но не обязательно было строить новый корабль. Можно было поступить так, как они предлагали. Переоборудовать один из старых кораблей и проводить на нем опыты с аэропланами. У нас за это время накопился бы бесценный опыт по использованию аэропланов с палубы корабля. И не нужно было бы выяснять сейчас методом тыка, что да как.

– Тогда мы экономили на всем, и, если бы я даже поддержал то предложение, вряд ли нам на это выделили бы деньги.

– Что правда, то правда. Но можно было хотя бы попытаться протолкнуть эту идею.

– Вам тоже не сразу удалось продвинуть этот проект. К тому же сейчас и аэропланы стали совсем другими, не те планки да рейки, среди которых пилот как курица на насесте сидел. Возможно, что-то и выйдет из этой вашей затеи построить авианосец таким, каким вы его задумали.

– Если бы я добился постройки полноценного авианосца, то он во многом был бы другим кораблем. А этот только отдаленно похож на него. По сути, это будет экспериментальный плюс учебный корабль, именно на нем будет нарабатываться опыт. А вот годиков через пять станем строить полноценные авианосцы. За этими кораблями будущее, попомните мои слова. Но суть не в этом. Надо активно внедрять все технические новинки на флоте и в армии. Иначе мы опять будем плестись в хвосте других держав.

– Все верно, Михаил Коронатович, все верно. Вы еще молоды, и вам в будущем строить флот, такой, чтобы по оснащенности ни в чем не уступал флотам передовых держав. А то мы и в самом деле всегда немного опаздываем.

Глава 2. Кавказский фронт

Я подводил итоги первых двух месяцев своего пребывания в должности командующего Черноморским флотом. После холодного приема адмиралом Эбергардом в самом начале нашей встречи расстались мы с ним по-дружески. Далее по протоколу у нас был торжественный обход кораблей флота, которые в это время находились в Севастополе. Затем адмирал Эбергард спустил свой флаг на «Императрице Марии», я поднял свой. Проводил как полагается бывшего командующего, пожелал ему всего наилучшего на новом месте службы, в свою очередь получил такие же пожелания. Он отбыл. С этого момента я вступил в должность командующего.

Мое назначение совпало с активными действиями на Кавказском фронте. В этот момент русская армия проводила наступательную операцию на Эрзерум. Перед Черноморским флотом была поставлена задача обеспечить сохранность транспортных перевозок для нужд Кавказской армии и содействовать приморскому флангу наступающих войск.

Эрзерум был ключевой точкой в Восточной Турции, отсюда уходили дороги и на юг в Сирию и Ирак, и на восток в Персию и Россию. А также к побережью Черного моря и, конечно, в глубь самой Турции. 29 января Кавказская армия под командованием генерала Юденича в составе трех корпусов решила нанести упреждающий удар по 3-й турецкой армии, которой на тот момент командовал Махмут Камиль-паша. Наша разведка выяснила, что тут появился сам военный министр Энвер-паша, а это значит, турки к чему-то готовятся по весне. Противник не ждал, что русские начнут свое наступление, да еще зимой в горах, где все завалено глубоким снегом и никаких дорог, а только редкие тропы, по которым не всякая коза пройдет. Турки сидели за стенами фортов, которые прикрывали Эрзерумскую долину, в полной уверенности, что до весны им русских опасаться нечего. А весной они сами планировали начать наступление на наши позиции с целью вытеснения русских с Кавказа. Для этого сюда перебрасывались галлиполийские герои, которые всего месяц назад накостыляли гордым парням из Туманного Альбиона при Дарданеллах.

Главная система эрзерумских укреплений представляла собой труднопроходимые в зимнюю пору горы, местами они поднимались на более чем двухкилометровую высоту. Мощные фортификационные сооружения в виде многоярусных каменных башен с амбразурами для орудий и пулеметов давали возможность кругового обстрела. И таких фортов было два десятка. Между фортами находились позиции с дополнительными орудийными батареями и пулеметными гнездами. Спереди форты прикрывались рвами и валами с многочисленными рядами колючей проволоки, и все это простреливалось перекрестным огнем. Общая протяженность оборонительных позиций составляла сорок верст.

При начале штурма Юденич решил использовать фактор внезапности и атаковать турецкие позиции ночью под прикрытием метели. Передовые атакующие русские части в маскхалатах становились невидимыми врагу. Ожидания Юденича оправдались. Турки, не видя атакующие русские части, вынуждены были вести огонь вслепую, наугад, практически не причиняя вреда. Русские солдаты ворвались на позиции противника перед фортами и сразу же приступили к их захвату. Два дня наши доблестные воины штурмовали форты, прежде чем смогли их занять, потом еще два дня отбивались от бешеных атак турок, желающих их взять обратно, но из этого ничего не вышло. Первым спустился в Эрзерумскую долину 15-й Кавказский стрелковый полк полковника Запольского. Падение Каргабазарского плато, зимой недоступного даже для коз, ошеломило командование и войска турецкой 3-й армии и ознаменовало победное завершение Эрзерумского сражения. В ночь на 3 февраля началось преследование турок по всему фронту, и в этот же день одна из частей русской армии вступила в потрясенный Эрзерум.