Комфорт гарантируется
Шрифт:
— Нормально. А что у нас с погодой?
— Надвигается небольшой циклон, но ничего серьезного не предвидится. Меня в метеорологической службе заверили, что все будет совершенно обычно. Продемонстрировали кучу всевозможных графиков и разных показаний с приборов. — Владик помолчал и поправил очки. — Кроме того, я справлялся в японской метеослужбе. Там полностью подтвердили все эти данные.
Лиманов задумчиво потер подбородок.
— Владик, ты уже заказал себе билет на самолет?
— Заказал.
— Значит, закажи еще
— Будет сделано, Юрий Петрович.
Лиманов посмотрел на часы.
— Ладно, через два часа жду тебя с билетом. И еще раз отдай команду всем нашим, чтобы смотрели в оба.
5
В этот день в двадцати километрах от города, в небольшом деревянном доме, тоже шел оживленный разговор о деньгах.
Разговаривали двое мужчин. Один из них — хозяин дома Виктор Брызгалкин — имел крайне примечательную наружность. Несмотря на выразительность, симпатичного в его внешности было мало.
Приплюснутая, покрытая оспинами физиономия и яростно косящий правый глаз.
Именно за этот свой глаз Виктор Брызгалкин еще в детстве получил от товарищей кличку Зоркий.
Впрочем, с тех пор прозвище настолько прилепилось к нему, что он сам с удовольствием на него откликался.
Два месяца назад ему исполнилось тридцать четыре года.
За плечами была армия, потом четыре года колонии за воровство. Отмотав положенный срок, Брызгалкин твердо решил завязать и устроился матросом на грузовое судно.
За одиннадцать лет он сменил много судов. К уголовной ответственности не привлекался, хотя в свободное от работы время регулярно попадал в милицию из-за пьяных драк.
Последние полгода Виктор Брызгалкин являлся постоянным членом команды на сухогрузе «Ист».
Второй мужчина являл собой полную противоположность Брызгалкину.
Волевой подбородок, немигающий взгляд широко посаженных глаз.
В отличие от постоянно жестикулирующего Брызгалкина, его собеседник держался крайне невозмутимо. Стиль его речи был лаконичным. А если учесть стоимость припаркованной недалеко от дома иномарки в сочетании со стоимостью костюма, то становилось непонятно, что эти два человека могут обсуждать, сидя за одним столом.
— Я все понял, — размахивал руками Брызгалкин. — Все будет в полном ажуре. Ливанет так, что поминай как звали.
— Хотелось бы услышать еще раз.
— Вы что, сомневаетесь в моем профессионализме? — возмущался Брызгалкин. — Я одиннадцать лет во флоте! Я на корабле каждую гайку знаю! Если я сказал — ливанет, значит, ливанет. Тем более десять раз уже все проговорили.
— Я хочу быть уверен, что все пройдет как надо.
— А я хочу быть уверен, что мне заплатят. Между прочим, вы так мне и не сообщили окончательную сумму.
— Получишь десять тысяч, — последовал ответ. — Половину сейчас, половину потом. Хватит?
— Не хватит! — Брызгалкин возмущенно вскочил с места. — Десять тысяч! Это вам не соседскую собаку отравить. Это посерьезней будет. Здесь такой статьей пахнет, что я даже думать о ней не хочу.
— А сколько же ты хочешь?
— Двадцать пять. — Брызгалкин сглотнул и посмотрел на своего собеседника. — И пятнадцать из них сейчас.
— А не жирно?
— Не жирно! А если не устраивает, ищите другого комсомольца-добровольца. Я ни свободой, ни тем более своей шкурой за просто так рисковать не намерен.
Изложив собственную позицию, Брызгалкин вытащил из пачки сигарету и закурил. Пока он курил, в комнате царило молчание.
— Трудно предположить, что ты когда-нибудь был комсомольцем, — усмехнулся собеседник Виктора.
— Зато вы наверняка были, — огрызнулся тот.
— Я был, — согласился мужчина и поставил на стол черную сумку.
При виде сумки Брызгалкин небрежно затушил в пепельнице окурок и напрягся. Еще сильнее он напрягся, когда мужчина вытащил из сумки пистолет и положил его рядом с собой на стол.
— Убедил, — произнес мужчина. — Будут тебе твои двадцать пять тысяч.
На стол из сумки полетели пачки долларов.
— Вы не беспокойтесь за это дело, — заторопился Брызгалкин, сгребая пачки в кучу. — Все пройдет как надо. Я головой ручаюсь.
— Конечно, ручаешься, Зоркий, — согласился мужчина. — Если что-нибудь пройдет не так, я ведь тебя лично закопаю. — Он положил пистолет обратно в сумку и вернул ее под стол. — А теперь давай не ленись. Расскажи мне напоследок все еще один раз.
6
Телефонный звонок разбудил Марата Гусейнова в шесть утра. Он быстро вскочил с постели и схватил трубку.
— Доброе утро, Марат, — раздался в трубке бодрый голос. — Это Владик. Мы заедем за вами ровно через час. Вы успеете собраться за это время?
— Да, успею.
— Отлично. Тогда до встречи.
Трубка отключилась.
— Это насчет работы? — раздался с кровати сонный голос Варвары.
— Да, Варя. Мне надо собираться.
Сумка с необходимыми вещами была собрана еще вчера вечером. Ничего особенного — сменная пара белья, джинсы, свитер, складной швейцарский нож.
— Тебе поджарить яичницу или поешь бутербродов?
— Бутербродов будет достаточно.
Спустя пятьдесят минут полностью собранный Гусейнов и Варвара сидели на диване. На дорожку.
Время тянулось катастрофически медленно.
Гусейнов никогда не любил эти последние прощальные минуты. Он с удовольствием вышел бы во двор и подождал там, но вчерашние указания Мичмана на этот счет были однозначными — из квартиры самому никуда не выходить.
Вчера вечером Гусейнов несколько раз подходил к окну и аккуратно смотрел из-за шторы вниз, во двор. Джип с тремя охранниками был на месте.