Комфорт гарантируется

Незнанский Фридрих Евсеевич

Он и сейчас находился там.

Это не могло не нервировать.

Гусейнов поднялся с дивана и в очередной раз подошел к окну. Он увидел, как к джипу подъехали еще две машины. Друг от друга они отличались только номерами. Из первой машины, доставая на ходу мобильный телефон, вышел Владик. Следом вылезли несколько охранников.

Гусейнов повернулся к Варваре.

— Приехали, — сообщил он. — Я должен идти.

— Я провожу тебя до двери. — Варвара тоже поднялась с дивана.

— Не стоит, Варя. Я не люблю этого. Дверь я захлопну.

Гусейнов поднял с пола сумку, и в тот же момент раздался телефонный звонок.

— Марат, двое моих людей возле твоей двери. Можешь выходить.

— Да, я иду.

Уже держа сумку в руках, Гусейнов подошел к Варваре:

— Я люблю тебя.

— Я тоже. — Она обняла его за шею и поцеловала. — Пожалуйста, будь осторожен.

Дорога до порта заняла не более тридцати минут. За это время Гусейнов успел полностью экипироваться. Приезжавшие в порт челноки из-за обилия одежды всегда выглядели несколько крупнее, чем были в реальности. Джинсы и свитер, в которых Гусейнов приехал в порт, были на несколько размеров больше, чем те, в которых он вышел из дома и которые снял с себя в машине.

— Через три часа мы с Юрием Петровичем вылетаем в Японию, — сообщил ему по дороге Владик. — Так что насчет встречи можете не волноваться. Но о том, что Юрий Петрович будет присутствовать в Японии лично, распространяться не следует.

Формальный таможенный досмотр занял совсем немного времени. Мичман находился в прекрасных отношениях с таможенным руководством, и людей, работавших на него, практически не досматривали.

Хмурый таможенник бегло просмотрел загранпаспорт моряка и вернул его Гусейнову.

Загранпаспорт моряка — это совершенно особенный документ, который делает возможным ввоз иномарок из Японии в Приморье.

Львиная доля всех иномарок — около девяноста процентов — ввозится именно таким способом.

По обычному загранпаспорту выйти в рейс строгие таможенники, свято соблюдающие закон, разумеется, не позволят. Зато по тому же закону любой человек, имеющий загранпаспорт моряка, может привезти за один рейс несколько иномарок.

Место для машины на судне стоит примерно пятьсот долларов. Истинный покупатель выигрывает оттого, что не нужно регистрировать фирму по торговле автомашинами и платить налоги.

Кроме того, если у истинного покупателя есть хорошие связи на таможне, то во время морского перехода из Японии в Россию челнок за дополнительные двести долларов снимает с машины, например, двигатель — и автомобиль оформляется уже всего лишь как запчасти.

А значит, не нужно платить таможенную пошлину. Это еще на несколько тысяч долларов (в зависимости от марки) снижает стоимость ввоза автомобиля.

Наконец весь экипаж в полном составе поднялся на борт, и сухогруз «Ист», дав прощальный гудок, отправился к берегам Японии.

Марат Гусейнов стоял у края борта и смотрел на удаляющийся порт. Неожиданно кто-то хлопнул его сзади по плечу:

— Привет, Марат. Поздравляю тебя с началом плавания.

Даже не оборачиваясь, Марат узнал этого человека по голосу.

Перед ним стоял широко улыбающийся Виктор Брызгалкин.

— Какой-то ты мрачный сегодня. Не иначе как очень много денег с собой везешь? — Брызгалкин подмигнул Марату. — Ладно-ладно, это не мое дело. Меньше знаешь — крепче спишь.

— Обычный рейс, — пожал плечами Гусейнов.

Несколько раз они плавали на одном корабле. Брызгалкин не нравился Гусейнову. Ему было неприятно в этом человеке абсолютно все — его внешность, его жестикуляция, его постоянная болтовня по поводу и без повода.

— А Володька здесь? Что-то я его не видел.

— Нет, он не поехал на этот раз.

— Чего — сняли? — Брызгалкин понизил голос и доверительно наклонился к уху Гусейнова, обдав его запахом гниющих зубов: — Начальство — это такое дерьмо! Думаешь, наш капитан лучше? Полный урод! Ладно, Марат. Я пойду. Я-то все-таки на работе. Увидят, что я просто так треплюсь, оштрафуют.

Брызгалкин убежал.

И Марат с наслаждением вдохнул морской воздух.

Завтра они будут в Японии.

А еще через несколько дней вернутся назад.

После того как корабль дал прощальный гудок, Эдуард Николаевич повернулся к Ларисе Соколовой:

— Лара, ты сегодня успела позавтракать?

— Так, перехватила что-то.

Эдуард Николаевич потер нос.

— А я вот не успел. Ты случайно не желаешь составить мне компанию?

— Почему бы и нет, Эдик, — улыбнулась Лариса Анатольевна. — Все равно важных дел на сегодня у меня больше нет.

— В таком случае как насчет того, чтобы поехать в «Якорь»?

— А он что, до сих пор существует? — удивилась Лариса Анатольевна. — Сто лет там не была. В юности попасть в этот ресторан было мечтой каждой старшеклассницы.

— Ларочка, дорогая, ну тебя уж туда наверняка часто приглашали?

— Вы что, пытаетесь меня соблазнить, Эдуард Николаевич? — строго спросила Соколова.

— А если и так?

— Смотря как вы станете за мной ухаживать. Приглашайте.

Эдуард Николаевич уже открыл рот, чтобы произнести нечто вычурное в духе рыцарского Средневековья, но так и не произнес. Его рот автоматически закрылся, взгляд мгновенно сделался серьезным.

— К нам приближается ревизор, Лариса Анатольевна, — сообщил он.

Пружинящей спортивной походкой к ним приближался Владик. За ним следовало два «шкафа» в одинаковых черных костюмах.

— Рад вас приветствовать, господа, — дружелюбно поздоровался Владик. — Лариса Анатольевна, вы, как всегда, бесподобны.

— Сухогруз отправился в рейс около пятнадцати минут назад, — непонятно зачем сообщил Эдуард Николаевич.

— Я в курсе, — усмехнулся Владик. — Но все равно спасибо за информацию.