Комики мирового экрана

Коллектив авторов

Мало-помалу герой без маски, «один из нас», обрастал типическими черточками, приобретал индивидуальный характер и определенное положение в жизни. Типаж начинал перерастать в художественный образ, сочетавший «свое» и «общее». Из «кого-то вообще», отвлеченной личности, он, не утрачивая своей индивидуальности, становился человеком наиболее массового среднего круга общества, с желаниями и привычками, свойственными большинству окружавших его людей.

Гарольд (сокращенно — Гарри), как правило, мелкий служащий, конторщик, продавец, либо учащийся, скромно, по-модному и аккуратно одетый, воспитанный, с пристойными манерами. Добродушного нрава, но не без хитрецы, уверенный в себе, настойчивый, он готов на все для достижения своих целей, стремлений. Герой Ллойда не склонен смущаться и не проявляет чрезмерной стеснительности, что, впрочем, свойственно большинству персонажей американских комедий. Он убежденный оптимист и считает, что на его долю всегда

найдется хорошенький кусок. Его не смущают затруднения, невероятные обстоятельства и происшествия, в которые он попадает, сталкиваясь с более сильными, наглыми, грубыми дельцами, жуликами, обманщиками. Он заступится за слабого, поддержит друга, но не в ущерб своим интересам. Надо быть цепким и хватким, гласят заповеди американского образа жизни, упустишь — не поймаешь!

БРАТИШКА

И Гарольд свято соблюдает эти заповеди, подавая пример другим. Ну как не уверовать в этого славного, привлекательного парня, которому в конце концов все так хорошо удается?! Проповедники американского образа жизни утверждают, что в США каждый имеет шанс стать миллионером и президентом. Но ведь блажен, кто довольствуется малым! И Ллойд убеждает, что не так уж много надо для наслаждения жизнью. Жениться на любимой (к тому же имеющей кое-какой достаток), обзавестись своим скромным и теплым гнездышком, быть сытым, одетым, обутым — вот о чем мечтает Гарольд. И каждый зритель, сидящий в зале кинотеатра, думает: «Да ведь он такой же парень, как и я! Почему бы и мне не добиться своего кусочка счастья?»

Судьба Гарольда заметно отличается от доли, уготованной Чарли и Бастеру. Герой Чаплина неудачник. Все вокруг ощетинилось против него, он ничего не может добиться. Почему? Да так устроена жизнь: побеждает богатый, сильный, грубый... Все его лучшие намерения оборачиваются против него, и в финале он остается ни с чем. Герою Китона тоже не везет. Не только люди, но даже вещи не хотят ему повиноваться. Бастер стойко принимает все удары, но он не приспособлен к активной борьбе. Однако своей пассивностью, инертностью, невозмутимостью он хотя и не добивается победы, но все-таки дожидается подходящего момента для достижения своих целей.

Гарольд в противовес им — прирожденный удачник. Конечно, победа дается ему нелегко. Но окружающий мир не противостоит ему. Наоборот, он сам составляет его частицу. Это его мир, здесь он не пропадает! Он бросается напролом, никто и ничто не может его остановить. Надо признаться, его жизнестойкость и напористость отличаются исключительной действенностью. И зритель, даже если его не прельщают проповеди идеалов мещанского благополучия, невольно поддается обаянию непосредственности и непринужденности Гарольда.

Все это способствовало успеху Ллойда и принесло ему мировую славу. Как и его герой, он сам с необычайной живучестью и оптимизмом преодолел все препятствия, упорно пробиваясь все выше к голливудскому небосклону и наконец взлетел яркой ракетой, расцвечивая свой путь миллионами сверкающих... долларов. Да, наступили дни, когда Ллойд по величине гонораров вырвался на первое место среди самых модных светил мирового экрана!

— Самым тягостным в моей жизни были все денежные дела, — признавался Ллойд.

— Было, время, когда мне приходилось ссориться со своими хозяевами из-за каждого лишнего доллара, подумывать о самоубийстве оттого, что не мог получить работу, унижаться перед самым захудалым режиссером... Теперь я получаю миллион в год, и люди унижаются передо мною. Это, пожалуй, еще смешнее, чем все мои комедии!

Следует отметить, что актерское искусство Ллойда отнюдь не блистало богатством и красочностью выразительных средств. Он прекрасно владел Хорошо натренированным телом, с блеском выполнял акробатические трюки. Живая мимика, предельно лаконичная и доходчивая, необходимая в немом кино, все же была довольно ограничена по диапазону выражаемых чувств. Его приемы подчас оказывались однообразными, повторялись.

Ллойду было далеко до глубины и тонкости искусства Чаплина. Китон, сдавленный маской невозмутимости, намного превосходил его мастерством. Ллойд, в достаточной мере скромный и самокритичный, признавал превосходство Чаплина, которого он считал недосягаемым, и Китона, талант которого называл изумительным.

— Я не хочу себя недооценивать, — говорил он, — но считать себя исключительным артистом никак не могу. Я — просто человек, старающийся развеселить публику. Меня называют славным парнем. Выдающихся людей так не называют! Фильмы Ллойда отличаются своеобразной драматургией. В них нет никакого особого новаторства: Ллойд продолжал развивать принципы и приемы, сложившиеся в школе Мака Сеннета и его последователей. При всех разговорах о смешных происшествиях в большинстве фильмов не обнаруживается комедийного

содержания. Они, пожалуй, скорее относятся к мелодраме с авантюрным оттенком. Пересказ сюжета никого не рассмешит. Вот содержание нескольких его типичных фильмов. ...Бандиты решают использовать бедного молодого человека, безработного, голодного, как свое орудие и предлагают ему забраться в чужую квартиру. Он выполняет поручение, хотя и делает все неумело, с шумом. Увидев на столе еду, он набрасывается на нее, забыв все на свете. Молодая хозяйка обнаруживает его, и он

доверчиво рассказывает ей о своей горестной судьбе. Дальше выясняется, что бандиты хотят овладеть наследством женщины. Они похищают ее, чтобы лишить возможности явиться в установленный срок к нотариусу, состоящему с ними в сговоре. После бесчисленных погонь и драк герою удается спасти героиню. Она благополучно получает наследство, а он — ее руку и сердце... («Вознагражденная добродетель»).

...Юноша страдает от своей боязливости, нерешительности. Бабушка рассказывает ему семейную легенду о предке, превратившемся из труса в храбреца благодаря заветному талисману. Она тут же вручает эту семейную реликвию внуку, чтобы помочь ему избавиться от постыдного недостатка. Уверовав в силу талисмана, юноша набирается решимости, побеждает врагов, добивается успеха и, конечно, благосклонности любимой. А бабушка в финале объясняет, что никакой легенды о трусливом предке и в помине не было. Что же касается талисмана, то это была ручка от старого зонтика... («Бабушкин внучек»). В американской литературе, театре и кино широко распространен сюжет о молодом человеке, приехавшем из провинции в большой город и добившемся там успеха и богатства. Не уклонялся от него и Ллойд. Гарольд, как полагается, тоже прибыл в большой город. Поначалу весь его успех ограничивается более чем скромной работой продавца в большом магазине, и непохоже, что он сможет сделать там блестящую карьеру. Чтобы добиться перелома в своей судьбе, он придумывает рекламный трюк — на глазах собравшейся толпы карабкается по фасаду высокого здания до самой крыши. Так он добивается премии, выдвигается на службе и женится на любимой... («Наконец в безопасности»).

НАКОНЕЦ В БЕЗОПАСНОСТИ

НОВОБРАНЕЦ

Такого рода сюжеты очень часто встречаются в американском кино в различных драматических жанрах. У Ллойда их можно заметить с первых шагов и на всем протяжении творческого пути. Но, как правило, характер героя-комика, заданный раз и навсегда, остается неизменным. В 1918—1920 годах было выпущено более двухсот короткометражных лент с участием Ллойда. В 1921 году он переходит к постановке полнометражных комедий, в которых более обстоятельно разрабатывается характер его героя. Он показывается в движении, в развитии, постепенно меняется, становится другим. Наглядным примером могут служить «Моряк» и «Бабушкин внучек», в которых видно, как герой под действием ряда обстоятельств освобождается от недостатков. Для кинокомического жанра с его персонажами-масками это явление надо признать редкостным. Ко времени расцвета творчества Ллойда в годы немого кино производство американских «комических» строилось на солидной индустриально-технической базе. Фильмы изготовлялись, как конвейерная промышленная продукция. Но если в массовой продукции господствовала стандартизация, схематичность, то Ллойд старался поддерживать хотя бы иллюзию индивидуального мастерства.

Как полагалось, над придумыванием комических трюков трудились гэгмены — специалисты с особо натренированными мозгами. Они были способны придумывать эксцентрически смешные положения из любого обстоятельства и всякого предмета. Ход мыслей гэгмена был примерно таков: вот цветочный горшок... что с ним можно сделать? Он может свалиться с подоконника на голову прохожему, но это уже происходило в сотнях фильмов... Цветок можно выдернуть с корнями и продеть в петлицу как бутоньерку или использовать в качестве метелки, например почистить запачканный рукав... Корнями вперед он может лететь как метательный снаряд... Горшок можно надеть вместо шляпы или ловить в нем рыбок, как в аквариуме... Кроме специалистов, трюки придумывали все участники постановочной группы, от режиссера до рабочих, устанавливавших декорации. За каждый пошедший в дело трюк выплачивалось несколько долларов. Комические трюки плохо поддаются словесной передаче: их надо видеть. На экране для их восприятия достаточно секунды, а для пересказа требуется много слов. Однако самое беглое ознакомление с творчеством такого комика, как Ллойд, невозможно без упоминания о содержании его трюков.