Комиссар Борзан. Дело №2. Рапира приходит в дождь
Шрифт:
– Девушка, соедините меня с «Цветком клевера».
– Подождите минуту, оставайтесь на линии…
Ровно через шестьдесят секунд на другом конце трубки, ответили:
– Слушаю вас, «Кобра».
– Он вам подойдет, однозначно. Но я не знаю…
– Чего же вы не знаете? Сомневаетесь в его данных или возможностях?
– Напротив, этот человек имеет сильную волю и стальные нервы. Он не предаст вас. Просто, я не уверен, захочет ли он работать у вас?
– Это уже не ваша забота! От лица службы благодарю вас. До свидания, дорогой мой. Не грустите, я почему-то уверена, что все будет…
– Больше
– Взаимно…
Глава V. Человек с той стороны
Еще до появления в Ейске майора Семена Саранцева, а потом и майора Александра Борзунова, Станислав Фрунзевич Кобрин стал замечать, что за ним кто-то следит. Это происходило по утрам, во время пробежки и купания в море, и днем, когда Кобрин отправлялся по привычному маршруту за свежими газетами в киоск, в гастроном, или на центральный рынок.
Сердце старика щемило от тоски по убитому на войне сыну. В тайне он представлял, что это его сын Николка в тайне посматривает за престарелым отцом. С другой стороны, оценивая обстановку трезво, Кобрин понимал, что скорее всего за ним следят его старые недоброжелатели – те люди, которые решили наконец-то расквитаться с непокорным разведчиком, а теперь почти немощным стариком.
Ему было не страшно, но обидно, что враги не решаются действовать открыто, предпочитая подлый выстрел бесшумного пистолета в затылок. Неужели это будет продолжаться вечно? В этой измученной внутренним террором и распрями политических кланов, стране.
Сейчас, когда Александр и Милена уехали, старик почувствовал, что следящие за ним глаза приблизились слишком близко. Он стоял посреди тенистой аллеи в своем саду и слушал тишину. Потом замер и громко произнес в зеленое пространство:
– Кто ты? Что тебе нужно? Хочешь меня прикончить? Конечно, также подло, как моего сына в Афгане пристрелили? Кто тебя послал? Выходи из тени и поговорим как мужики…
Три минуты стояла мертвая тишина. Кобрин приготовился к предательскому выстрелу в голову, но ничего не происходило. Полковник содрогнулся холодной дрожью и пошел к дому. На этот раз он проговорил словно кому-то близкому:
– Ну как знаешь, заходи хоть на чай, если ты не киллер?
– Подождите минутку. Пожалуйста, не кричите, уважаемый, просто молча выслушайте меня, – раздался спокойный голос из тени зеленых кустов жасмина. – Во имя Аллаха, единого и правоверного…
– Что я слышу? Не ожидал я вовсе встретить здесь, в моем саду мусульманина. Кто вы?
– Мое имя Могелибей Николасу Афгани. Вечный слуга Льва Панджшера Масуда.
– Что ты говоришь? Что ты… Молвишь, что? – заплакал Кобрин.
Старик покраснел и затрясся, не понимая и уже не контролируя своего максимального волнения. Мысли о судьбе сына захлестнули его целиком.
– Прошу, не волнуйтесь уважаемый старец, я не собираюсь причинять вам какой-либо вред или говорить неприятные слова…
– Ты приехал из Афганистана? – чуть спокойнее ответил старик и вытер слезу.
– Да, я уже давно в Ейске. Почти два месяца…
–Ты знаешь что-то о судьбе моего сына? Знаешь?
– Аллах свидетель…
– Прошу, говори и не прячься!
– О вашем сыне? – спокойно переспросил незнакомец.
– Да!
– Вас зовут Станислав Кобрин?
– Не тяни, умоляю…
– Совсем немного, да, знаю. Но сейчас речь не о вашем сыне.
– Меня больше ничего не интересует…
– Послушайте, – теперь незнакомец говорил совсем тихо, – внимательно послушайте меня. Через три дня произойдет страшный взрыв в грузовом порту. Взорвется партия снарядов, прибывших накануне для центра военных летчиков. Кстати, там тоже может рвануть. В преступлении обвинят людей, приехавших из Украины, но они ни причем… Нужно разминировать порт и склады летчиков, но не раньше, чем после завтра. В противном случае мы снова заминируем порт, или что-то другое…
– Ты террорист? – испугался старик.
– Нет, я воин, давший клятву Аллаху. Но сейчас я нарушаю клятву. Я приду к тебе завтра, старик…
– Значит, ты моджахед? Я могу позвать полицию…
– Конечно, но потом ты будешь плакать, ведь ничего не узнаешь о своем сыне уже никогда.
– Ты что-то знаешь о моем сыне!? Говори же…
– Завтра мы с тобой поговорим…
Худощавый темноволосый незнакомец в сером костюме резко развернулся в зарослях шелковицы и пошел прочь из сада. Кобрин заметил только черную заросшую голову и такую же бороду.
– Эй, парень, я буду ждать тебя завтра! Здесь!
– Я приду в твой дом, не бойся, уважаемый старец. Приготовь чай, лепешки и плов…
Незнакомец словно исчез. Кобрин не мог сдвинуться с места минут десять, потом присел на ближайшую скамейку на аллее и расплакался навзрыд.
«Этот человек нашел меня, следил за мной несколько месяцев. Но в этом городе никто не знает меня, никто. Кто же этот моджахед, возможно, приятель моего сына? А мой сын, он выходит, жив?.. Какой я наивный старый пес, это же враг! Они замучили моего сына и в пытках узнали мой адрес. Другого и быть не может! Чудес не бывает, есть лишь время, преумножающее скорбь. Нужно приготовить карабин и нож. Пусть приходят, я им устрою, последний бой, он трудный самый… Я вам покажу, братья…»
Полковник ворвался в свой старый дом, словно подраненный кабан и бросился искать оружие, хранившееся в черном дерматиновом чемодане на чердаке.
– Что ты мечешься, как подраненный кабан? Что опять случилось? – взволнованно спросила его супруга.
– К счастью, пока ничего! – крикнул старик с чердака. – Вот, решил с соседом на кабана сходить. Или на волка, посмотрим…
– Темнишь, ты что-то. Я тебя знаю!
– Нормально все, Алена! Ого, вот и патроны есть! Десяток, ничего, в самый раз! Ты это, уходи с утра к своей подруге Моте, и глаз не высовывай, пока я тебя не позову! Поняла? – кричал Кобрин, прочищая карабин промасленной ветошью.
– Нет, старый черт! Ни куда я не пойду, тебя не оставлю! Хоть режь меня! Решил оборону держать? Я с тобой…
– Вот ведь, баба! Как хочешь! Ха! – нервно рассмеялся хозяин дома.
Кобрин спустился с чердака с оружием в руках и с азартом продолжил разбирать и чистить карабин на большом письменном столе.
– Ты же не охотник, что стряслось, Стасик?
– Все готово! Оружие проверено и готово к бою! – рассмеялся Кобрин, отнес карабин в спальню и сунул его под кровать.
– Неужто ты решил стрелять здесь? – жена закрыла рот ланями и приготовилась плакать.