Комитет по встрече (Сборник)
Шрифт:
При виде техников на лице Хаулиона мелькнула мгновенная тень недовольства, но он тут же стер ее и проводил гостей в один из залов своего дома, куда они поднялись почему-то через люк в полу. Зал имел форму идеальной полусферы, и точно в центре его на возвышении была установлена столь же правильная полусфера из зеленоватого пористого материала, диаметром около двух футов. Это и было коммуникационное устройство. Фрэнк и техники с интересом разглядывали биомашину. В корпусе было лишь одно тонкое отверстие, из которого выходило некое подобие провода. Провод был очень
— Где же экран? — спросил Фрэнк.
— Вся внутренняя поверхность стен — это экран, — объяснил Хаулион. — За исключением звуковых мембран. Слуховые мембраны и генератор запахов находятся внутри устройства; воздух свободно проходит сквозь эти поры.
— А где световой кабель?
— Проходит через постамент, — элиант указал на возвышение, — и далее через специальный канал в стенах. Так же, как и корень.
Фрэнк не сразу понял, о каком корне речь. Оказывается, комустройства не нуждаются во внешнем подводе электричества, но получают все необходимое им из почвы и воздуха, как растения!
— А каким образом заменяют вышедшие из строя блоки? — продолжал он любопытствовать, не видя на корпусе никаких признаков, что его можно открыть.
— Не знаю, — пожал плечами Хаулион. — Это забота прислуги.
— Айри?! — вытаращил глаза Фрэнк. — Вы хотите сказать, что они занимаются ремонтом подобных устройств?
— Разумеется. Кому же еще этим заниматься? — элиант бросил косой взгляд на земных техников.
— Но разве айри не животные?
— А разве ваши ремонтные роботы — разумные существа?
— В таком случае… — пробормотал Фрэнк, — нам, очевидно, следует обсудить технические детали не с вами, а с…
— Айри не могут ничего обсуждать. Они лишь выполняют команды в пределах своего предназначения. Но вам и не нужны технические детали. Ведь ваши машины способны воспринимать аудиовизуальную информацию. Вы не будете разочарованы качеством изображения и звука.
— Но я полагал, что мы опробуем прямое подключение к вашей информационной сети через световой кабель…
— В этом нет необходимости, — отрезал элиант.
Фрэнк переглянулся с Моррисоном. Тот слегка усмехнулся.
После того, как техники установили аппаратуру и подключили автономный источник питания, Фрэнк еще раз объяснил Хаулиону условия эксперимента.
— Вы заказываете 10 произведений искусства одного жанра и потом сообщаете нашему компьютеру, насколько вам понравилось каждое из них. Для точности повторяете аналогичные действия 3–4 раза. Потом даете компьютеру команду формировать предварительные результаты и снова заказываете 10 произведений. На этот раз ничего не сообщаете компьютеру, а лишь записываете собственные оценки, а компьютер — свои, не сообщая их вам. Потом вызываете меня, и мы сравниваем результаты.
— Для начала следует выбрать какой-нибудь простой жанр, а не синтетический, — добавил Моррисон. Хэндерган понял, что эволюция искусства у элиантов породила множество смешанных и промежуточных форм, и удивился, что не подумал об этом раньше.
— О, я не настолько восторженного мнения о ваших компьютерах, чтобы сразу давать им задания максимальной сложности, — усмехнулся Хаулион. — И, честно говоря, я буду разочарован, если из вашей затеи вообще ничего не выйдет.
— Должно выйти, — оптимистично заверил Фрэнк. — На Земле мы уже давно используем компьютеры для реставрации старых произведений искусства. И они очень хорошо определяют, как должны выглядеть утраченные фрагменты. Хотя у нас всегда находились консерваторы, считавшие вмешательство машин в дела искусства недопустимым…
— Вот как? Значит, эти машины не так хорошо справляются со своими задачами, как вы говорите?
— Да нет же, просто эти люди считают применение машин в этой области… неизящным. Честно говоря, у меня было опасение, что и элианты…
— Но это же абсурд! Впрочем, я догадываюсь, откуда он берется. Ваша цивилизация основана на неорганических машинах. Отсюда идет противопоставление: машина — жизнь, машина — мозг, машина — искусство. У нас то, что можно назвать машинами — это формы жизни, и вопрос лишь в том, насколько они способны справиться с теми или иными задачами, а не в том, допустимо ли ставить перед ними такие задачи. Если некое действие является изящным для элианта, то нет разницы, совершает ли он его с помощью собственных рук или дополнительных приспособлений.
— И наоборот? — невинно поинтересовался Фрэнк.
— И наоборот, — ответил Хаулион с некоторым, как показалось Хэндергану, неудовольствием в голосе. — Разумеется, следует различать действия, совершаемые элиантом, и действия, совершаемые для элианта. — Он опустился в кресло перед ком-устройством и вложил пальцы в углубления клавиатуры. — Ваша машина готова?
Один из техников кивнул. Тонкие пальцы элианта пробежали по углублениям. В помещении стемнело, и лишь на клавиатуру падал с потолка рассеянный свет. «У этой клавиатуры нет кнопок и вообще подвижных механических частей, — подумал Фрэнк. — Интересно, на чем строится сенсорный механизм? Изменение емкости? Или… просто-напросто в каждое из этих углублений выходят нервные окончания?»
Земляне готовы были увидеть что-то необычное, но вместо этого на противоположной стене возникло нечто, что Фрэнк сперва принял за затейливый орнамент. Но потом, вглядевшись в образующие рисунок символы, он понял, что они слишком сложны и многообразны для ничего не значащего узора: перед ним было стихотворение на элиантском поэтическом языке. Удивительное дело, один лишь внешний облик стихотворения, очертания букв и слов, делали его совершенным произведением искусства. Фрэнк подумал, насколько полезным было участие в работе Моррисона: если бы программисты ориентировались на земные формы искусства, компьютер не догадался бы анализировать стихи с этой точки зрения.