Коммандос. Формирование, подготовка, выдающиеся операции спецподразделений
Шрифт:
Тут к дворцу подоспели десантники-парашютисты. Не разобравшись поначалу что к чему, они открыли огонь по своим. Впрочем, единственное внешнее отличие спецназовцев от афганских гвардейцев состояло в белых нарукавных повязках, успевших потемнеть от копоти и пыли. Четверо человек погибли при штурме, троих убили свои. Наконец, с помощью радиостанции и матерных выражений разобрались. Огонь прекратился. Весь штурм дворца занял ровно 40 минут, как это и предусматривалось планом. В городе советский спецназ и десантники потеряли 12 человек убитыми и 28 ранеными. Ничтожные потери для столь крупной десантноштурмовой операции, особенно если учесть, что примерно половина потерь приходится на огонь по своим из-за неразберихи.
Анализ штурма дворца показывает, что успех операции, казавшейся самим ее участникам невыполнимой (они приготовились
Да и сама система охраны была организована по-советски. Ведь афганскую армию учили советские инструкторы. Это значит, что на посту находится не более 1/3 гарнизона, т.е. человек 65-70, если не меньше. Остальные частью отдыхают, частью находятся в увольнении в городе, во всяком случае, оружия при себе не имеют и морально не готовы к мгновенным действиям. Внезапно слышатся взрывы и выстрелы где-то в районе входа. Что делает дежурный офицер, воспитанный в советских традициях? Прежде всего, он боится взять ответственность на себя. Сначала он стремится выяснить, что происходит. Потом пытается доложить своему начальнику. И только получив его приказ, дает команду всем вооружиться и начать боевые действия. Даже при самом скором темпе все перечисленные действия занимают несколько минут. Тогда как при штурме счет идет на секунды!
И еще: гвардейцы охраны Амина находились на постах без касок, без бронежилетов, без пулеметов и гранатометов (это оружие в ружкомнате, за дверьми, закрытыми на замок!), имея при себе всего лишь автоматы и по 2 рожка с патронами, т.е. 60 патронов на человека. Что они могли сделать с бронетехникой? А тут по ним ведут огонь пулеметы из БМП и БТР, рвутся гранаты, по стенам дворца молотят счетверенные артиллерийские установки «Шилка». И хотя пробить стены они не могут, все же разрывы снарядов как-то не стимулируют высовываться в окна, чтобы обстреливать штурмующих сверху. Да и окон-то этих немного, ровно по 15 на каждом этаже, следовательно, более 30 человек стрелять через них не могут (казарма гвардейцев находилась на третьем этаже; второй этаж занимал Амин с семьей, и туда гвардейцев не пускали; на первом этаже находились помещения канцелярии). Но даже в таких условиях через 2 минуты штурма половина атакующих была выведена из строя ранениями. Так что если бы защитники дворца действовали должным образом, все бойцы «Грома» и «Зенита» полегли бы под его стенами, не сумев ворваться даже на первый этаж, не говоря уже о третьем.
Израненных и уцелевших спецназовцев КГБ отправили в Москву буквально через пару дней после штурма. А 7 января 1980 года Кабул покинул и мусульманский батальон. Всех участников операции — живых и мертвых — наградили орденом Красной Звезды. К власти в Афганистане пришел ставленник Москвы Бабрак Кармаль. Московским стратегам казалось, что дорога на Юг приоткрылась. Они даже в кошмарном сне не могли предвидеть то, что их ждет: на борьбу с чужеземцами поднимутся 20 миллионов горцев. Нищих, грязных, невежественных, но гордых, свободолюбивых, воинственных, фанатично верующих в догматы ислама. Афганцы дважды разбили англичан, пытавшихся их покорить. Теперь им предстояло сделать то же самое с русскими.
Афганская ловушка, 1979-89 гг.
Война в Афганистане для СССР оказалась тем же, чем для американцев Вьетнам. Эту войну нельзя было выиграть, хоть они ее и не проиграли. Ценой вмешательства стало моральное разложение армии, унижение страны, язвительные комментарии мирового и собственного общественного мнения. Самая мощная военная держава мира не справилась с бесстрашными жителями афганских гор. Солдаты спецназа постоянно
Уже с осени 1980 г. афганская кампания напоминала закат алжирской войны — тяжело вооруженные конвои патрулировали главные дороги от рассвета до темноты. Ночью по всей стране, за исключением крупных городов, безраздельно властвовали моджахеды. Год за годом механизированные колонны после истребительных атак авиации к внезапных рейдов боевых вертолетов пытались покорить дикие массивы Гиндукуша и победить афганских бойцов. И снова сходство — советским вариантом вьетнамских джунглей стали глубокие, скалистые долины Пандшар и Алингар.
Войну в Афганистане иногда называют войной упущенных возможностей. Разумеется, она в любом случае была бесперспективна в плане какой-то триумфальной победы. Однако ситуацию там вполне можно было держать под контролем Москвы и практически без потерь. Разведгруппам спецназначения не составило бы особого труда «сесть» на караванные тропы, выявить базы непримиримой оппозиции, взять под свое наблюдение обширные территории. Оставаясь невидимыми, разведчики могли бы «засветить» любую цель, будь то отдельный отряд, караван с оружием, верблюд с наркотиками в мешках. А дальше бы наступал черед новейшей военной техники: управляемые бомбы, сброшенные из-под невидимых с земли космических высот, крылатые ракеты высокой точности, самонаводящиеся снаряды сами бы находили кого надо или что надо.
Никаких сокрушительных бомбоштурмовых ударов, никаких атак в полный рост, никакой лишней крови с той и другой стороны. Конкретный снаряд поражал бы конкретного осла на конкретной тропе, а ракета огромной разрушительной силы не просто бы падала в ущелье, а точно влетала в пещеру, где, к примеру, таился склад с оружием или наркотиками. И один Аллах бы ведал, откуда пришло возмездие. Но этого не случилось. Спецназ так и не получил приказа реализовать на практике все свои уникальные возможности, а советское оружие высокой точности так и осталось пылиться в арсеналах.
Первые годы бойцы спецназа осуществляли охраны трубопроводов, сопровождали колонны с различным грузом, охраняли штабы и даже ходили в атаку на вражеские позиции, чего они не должны были делать в принципе… Однако примерно с середины афганской эпопеи подразделения спецназа удалось несколько обособить, хотя бы частично направить их деятельность в разведывательно-диверсионное русло, и результаты не замедлили сказаться. Спецназовцы, действуя небольшими формированиями, стали давать результаты, сравнимые с теми, что приносили дивизии, проводя дорогостоящие кровопролитные операции с участием авиации артиллерии, бронетехники. Быстро выяснилось, что моджахеды, против которых оказались бессильны регулярные части СА и правительственные войска Кабула, сами бессильны против спецназа. С мобильными полевыми подразделениями моджахедов сошлись в поединке столь же мобильные и неуловимые спецгруппы.
Батальон спецназа обычно выделяли в помощь гарнизонам, дислоцированным в тех или иных провинциях. Поэтому они получили соответствующие неофициальные названия: асабадский, гератский, джалалабадский, кандагарский и т.д. Вообще, когда в 1979 году 40-я армия входила в Афганистан, в ее составе имелась только одна рота спецназа! В 1985 году в ней были уже 4 батальона спецназа, составлявшие 2 бригады. А к концу войны — 12 батальонов, объединенные в 6 бригад!
Однако не сразу спецназ, несмотря на свою профессиональную выучку, стал той грозной силой, которой опасались афганские партизаны. Прибывшие из казарм в европейской части СССР коммандос не знали секретов антипартизанской войны и не были готовы к сражениям в тяжелых условиях Афганистана. Примером может служить трагедия асабадского батальона. Обученные в белорусских лесах атаковать ракетные базы и командные пункты НАТО, они не видели в моджахедах опасного противника. Когда под Мараваром после атаки коммандос партизаны стали быстро отходить в ущелье, спецназ дал себя надуть. Разгоряченные погоней спецназовцы оказались запертыми в ущелье превосходящими и хорошо размещенными афганскими силами. Из примерно 30 солдат, оборонявшихся до конца, спаслись только двое. Победители надругались над трупами, добили раненых. Лишь на следующее утро до советских постов добрались раненый сержант и еще один солдат. Со временем спецназ, как и другие подразделения, приобрел опыт, оплаченный кровью. Спецназовцы поняли тактику партизан, научились избегать их засад и успешно с ними сражаться, используя иные, еще более изобретательные приемы.