Коммуналка: Добрые соседи
Шрифт:
Двуипостасный ходил кругами.
А Святослав смотрел на женщину, которая делала вид, что совершенно случайно влезла в дело, которое ее напрямую никак не касалось. И вот как быть?
— Вы понимаете, что это просто-напросто опасно? — тихо поинтересовался он, глядя, как массивная зверюга остановилась на краю поляны.
Шерсть на загривке Ингвара поднялась дыбом, раскрылся венец острых игл, а из глотки донеслось глухое ворчание. От звука этого по спине побежали мурашки, а рука сама собой к револьверу потянулась.
—
Вот что может вызывать улыбку в этакой-то зверюге?
— Его пытались… допросить.
— Не сомневаюсь, — она присела на потемневший от времени и дождей чурбак. — Но не вышло?
Свят кивнул.
Нет, все-таки… ему случалось работать с двуипостасными. И там, на войне, он всякого повидал, о чем с преогромною охотой забыл бы.
…серые тени почти растворяются в сумерках. Идут легко, и ни звука не доносится до Свята, хотя он все одно слышит, пусть и не треск сучьев под тяжелыми лапами, но предвкушение.
Радость.
Ожидание охоты.
Ингвар описал два круга и остановился, ткнулся оскаленной мордой в ногу супруге.
— Чего? — она спокойно хлопнула его по загривку, и Свят слегка вздрогнул. В другом своем обличье оборотень походил скорее на медведя, чем волка. Разве что довольно-таки длинноного медведя.
Мосластые лапы.
Массивное тело с широкой грудиной. Шея вот короткая, и голова глядится небольшой. Покатый лоб. Вытянутая морда. Зубы острейшие… да он человека пополам перехватит и не заметит.
Шею и живот покрывает плотная темная чешуя, которая прячется под шерстяным покровом. Что-то там Святославу говорили про странное это сочетание чешуи и шерсти, но он не запомнил.
— Здесь неспокойно, — перевела Калерия Ивановна, если и вправду понимала переливчатое это рычание.
…а ведь недаром двуипостасных прежде считали созданиями примитивными. Частенько ведь случается им не сладить с другой своей половиной.
Слишком силен зов природы.
Слишком…
…опасны они, чтобы позволено было селиться вблизи человеческих деревень, не говоря уже о городах с их шумом и суетой. И вот теперь чувствуется, что та, иная половина, зовет Ингвара, требует уйти и подальше от неприятного места, и из города вовсе.
Много запахов.
Следов.
Звуков.
…а если не сладит? Не справится? Святославу матерую тварь не одолеть. Зачарованные пули и те не возьмут. И… не стоит думать о плохом.
— Здесь происходило что-то на редкость дурное.
Двуипостасный коротко рыкнул, и Святу пришлось совершить немалое над собой усилие, чтобы просто остаться на месте. А когда уж оскаленная морда оказалась напротив лица, стало вовсе… нехорошо.
— Не дури, — Калерия Ивановна дернула оборотня за куцее ухо. — Не обращайте внимания, он у меня просто ревнивый.
— П-понимаю, —
— Дело, — она погладила жесткую шерсть. — Осень скоро… линять начнет. Носки вам связать?
— Спасибо, но обойдусь.
— Зря. Знаете, какие теплые? У меня, между прочим, на них очередь.
Двуипостасный жалобно заскулил.
— А ты не ной. Хорошо вот, что блох нет. Я поэтому долго и сомневалась, прежде чем замуж идти. Ладно, что он таким вот бегает… даже хорошо… лося завалит и в дом, сплошной прибыток. Когда-нибудь пробовали тушенку из лосятины? Или вот колбасу. Колбаса отменная получается, особенно если подвялить.
Двуипостасный плюхнулся на тощий зад и оказался выше Святослава, что твари, кажется, очень даже понравилось.
— И шерсть опять же… польза. А вот блохи… от блох пользы в хозяйстве никакой.
Зверюга поглядела на супругу с укором.
— Но потом выяснила, что они-то оборачиваются, а блохи нет.
Свята передернуло, когда он представил себе блох-оборотней.
— Не выживают они, — пояснила Калерия, — в нестабильном энергетическом поле. Так что… я вот что подумала. Осляпкин, конечно, бездарный, но тут одно к одному сложилось. Во-первых, новолуние было.
…нестабильное время, когда энергетические потоки мира становятся слишком уж подвижны.
— Во-вторых, смерть явно носила неестественный характер.
— Почему?
— Так… будь естественной, душа еще долго за тело держалась бы. А она отделилась от тела и развеялась бы, думаю, если бы не Осляпкин с его ритуалом. Тут место-то… неправильное.
Оборотень заворчал.
— Вот душу и притянуло ненадолго. Но дальше… если вы ее не дозвались, значит, кто-то её забрал.
Вывод был логичным.
— И этот человек должен был сюда прийти, — закончила Калерия Ивановна. — Он тоже ощутил бы нестабильность. Да к тому же… я не особо сильна в магической науке, но бабушка еще мне говорила, что, когда душа приходит в мир, она оставляет свой след. И по этому следу привести ее второй раз легче. Ищи.
Это было сказано уже Ингвару, который сидел, слушал, и только кончик носа его подрагивал, да красные глаза нет-нет, но останавливались на Святославе.
— Это Осляпкин, — Калерия сунула под нос деревянную палочку с узорами. — Его руки. А вот то, что не он — ищи…
И двуипостасный нехотя поднялся.
Он обошел поляну кругом.
Остановился у зарослей старого шиповника, столь плотных, что продраться через них не всякая птица сумела бы. Напрягся, прислушиваясь к чему-то. И Свят прислушался.
Птахи чирикали.
Где-то рядом плескалась вода, стало быть, до реки всего ничего. С другой стороны доносились голоса, но ни людей, ни домов видно не было по-за густым кустарником. Место и вправду было закрытым, уединенным. Близость города вовсе не ощущалась, но…