Коммунистическая республика Камчатка
Шрифт:
В конце февраля Синельников из Веракруса прислал донесение, несколько прояснившее ситуацию. Перебравший в таверне крепленого пива матрос рассказал, что его шхуна была мобилизована в Веракрусе в конце года, затем капитан привел шхуну в индейское поселение Канкун на Юкатане, где на борт приняли 120 воинов — индейцев, затем прошли вдоль берега Южной Америки и зашли на остров Маргарита, где и высадили индейцев. На берегу туземцев встретили испанские солдаты.
После этого капитан ушел за рабами на Амазонку, захватил и перевез рабов в Гавану, где и продал. В Гаване шхуна была зафрахтована купцом, прибывшим из Испании, для перевозки
В марте аналогичные истории рассказали матросы с еще двух кораблей. Такие же сведения передала разведгруппа из Санто-Доминго. Кроме того, поступили данные, что испанские корабли доставляли на Маргариту продовольствие, железные наконечники для стрел и копий. Генштаб сделал вывод, что испанцы намереваются использовать туземцев против Республики, для чего накапливают и вооружают туземное войско на острове, причем доставившие туземцев корабли, после высадки туземцев уходят. Остров Маргарита относился к Венесуэле, но, осторожно проведенный Зильберманом зондаж в Маракайбо, показал, что немецкая администрация об этом не в курсе. Постоянных поселений немцев на Маргарите не было.
Следовательно, операция готовится испанцами втайне от немецких властей Венесуэлы, заключили в Генштабе. Надо полагать, что испанцы уже были в курсе о контактах немцев с камчатцами, хотя, сами немецкие власти слив информации о камчатцах испанским властям отрицали. Впрочем, информация могла просочиться и неофициально, через немецких матросов.
Единственной доступной для туземного войска с Маргариты целью мог стать только Тринидад. Его они могли достичь дней за 5–7, пройдя на пирогах 120 миль вдоль материкового берега.
Совнарком принял решение усилить оборону Тринидада. Два новых катера, Альбатросы за номерами 9 и 10, после испытаний были направлены на Тринидад. Теперь шесть пограничных катеров круглосуточно патрулировали побережье Тринидада в заливе Париа, а также в проливах Дракона и Змея, отделяющих Тринидад от материка.
Туда же были направлены шхуны Железняк и Котовский, вернувшиеся из похода на Ориноко. Их озадачили патрулированием побережья материка на участке от острова Маргарита до пролива Дракона. Два новых сторожевика Ушаков и Нахимов сняли с корсарства, которым они вполне успешно занимались у побережья Кубы, и временно перевели в Сталинград.
Незаметно подошла 71-я годовщина со дня рождения Владимира Ильича Ленина. Поскольку она пришлась на выходной день, Верховный Совет принял решение широко отметить дату, несмотря на ее не круглость. Точнее сказать, годовщина была поводом, а действительной причиной было завершение, в основном, освоения вновь присоединенных северных островов Малой Антильской гряды. Нужно было подвести итоги операции и наградить достойных подданством и гражданством Республики.
На всех островах к этому времени построили форты, причалы, колхозные усадьбы и начальные школы. В гарнизонах, пограничных и конвойных сотнях заступили на дежурство местные туземцы. Заработали местные администрации, в школы набрали учеников, колхозники распахали и засеяли поля. Гвардейские роты убыли из новых фортов к местам постоянной дислокации.
На Сент-Мартене начали добычу пищевой соли, а на Гваделупе — нашли и приступили к разработке месторождение серы. Стройотряды на этих островах начали строительство дорог от месторождений к фортам. На крупных островах продолжались работы по строительству дорог от фортов к важнейшим туземным деревням.
Как обычно, с утра воскресенья провели митинг. На митинге председатель Верховного совета объявил о принятие в подданство очередной группы испанцев, отличившихся при освоении островов, а также о присвоении гражданства отличившимся индейцам. Нескольким испанцам тоже присвоили гражданство. По этому поводу на вечер назначили банкет и народные гуляния.
В Ленинграде самостийно возникла традиция с утра в выходной день прогуливаться с семьями по Советскому проспекту, как назвали центральную улицу города. Город строился согласно Генеральному плану, разработанному наемными голландским и пленными испанскими архитекторами, рассмотренному и утвержденному Совнаркомом.
Строительные отряды только что закончили прокладку проспекта длиной 1600 метров, предназначенного стать центральной осью будущей столицы Республики. Он начинался у причалов порта в Западной бухте, поднимался на холмы в центральной части острова и спускался к мелководной центральной бухте на восточном берегу.
Полторы тысячи пленных выполнили огромный объем земляных работ: срезали вершины холмов и засыпали грунтом лощины между ними. Обнажившийся на холмах под слоем почвы известняк распилили пилами на плиты и использовали для мощения проспекта. В итоге удалось добиться того, что от будущей центральной площади проспект равномерно и плавно спускался к берегам обоих бухт, что должно было в будущем значительно облегчить строительство ливневой и фекальной канализации.
После митинга Предсовнаркома во главе своего семейства вышел на прогулку. Ритуал прогулки уже устоялся. Впереди — сам Николай Иосифович, за ним парами — жены, каждая со своим "выводком". Беременная Аймуяль, величественно вышагивая, как и подобает первой даме республики, несла свой выступающий вперед живот и катила коляску с первенцем. В паре с ней гордо выступала испанка Хуанита, тоже беременная. С Хуанитой Аймуяль крепко сдружилась.
Беременная Аолиянь, которая на правах старшей сестры попыталась было подвинуть Аймуяль с места старшей жены, потерпела в интриге сокрушительное поражение и теперь шла в последней паре жен с коляской, из которой выглядывал годовалый сынок покойного Круминьша.
Николай Иосифович однозначно поддерживал свою старшую жену во всех подобных конфликтах. Анархия и склоки в женском коллективе ему были совершенно не нужны. Хватало других проблем. Впрочем, супружеские обязанности он выполнял образцово. Беременными были все шесть жен. Вокруг процессии бегали приемные дети: три девочки и два мальчика, все в матросских костюмчиках.
Из коляски, толкаемой Аймуяль, крепко держась крохотными ручонками за борта, по сторонам с интересом поглядывал Александр Николаевич. Сидеть он уже научился. Сама коляска, подаренная семье Мещерских гильдией мастеров — краснодеревщиков, представляла собой настоящее произведение искусства. Люлька из белого дерева квебрахо, изукрашенная затейливым растительным орнаментом, на кожаных амортизирующих ремнях подвешивалась к резному шасси, выточенному из черного гваякового дерева. На колеса, выточенные мастерами из красного дерева гонсало, были одеты шины, изготовленные в химлаборатории из первой опытной партии резины, опять же в подарок старшей жене Предсовнаркома.