Коммунизм и огонь Дзен, ветер Дзен
Шрифт:
А бедный Якусан вскинул свои руки в полном отчаянии: «Никто из sac не понял, что я имел в виду! Я рассыпаюсь. Тело, которое было моим домом, рассыпается. Вскоре я полечу на крыльях в вечное небо». И, сказав это, он умер. Это были его последние слова: «Никто из вас не понял, что я имел в виду!»
Очень редко бывает, что мастера понимают; наиболее вероятно, что его понимают неправильно. Только очень мало людей обладают таким мужеством и такой остротой глубочайшего внутреннего пространства, что они могут понять мастера. Понять мастера значит понять всю загадочность существования.
После посещения похорон Иккую написал:
КогдаОн говорит: «На похоронах тело сжигается, и люди стоят вокруг погребального костра, но никто не сознает того, что сжигается не только это тело. Это не исключение, это правило. Ваше тело также будет сожжено на погребальном костре».
Этот дом не вечен. Этот материальный дом может разрушиться в любой момент. Тогда почему люди говорят: «Хорошо жить в нем -- хорошо жить в этом теле? Почему люди говорят это, когда тело всего лишь - каркас, доставляющий нас от колыбели до могилы?
Жить в теле – это так мало. Быть в теле, но быть в качестве свидетеля, чтобы знать что «это не я» -- это великолепное ощущение. Вы отказываетесь от тела, даже когда вы живы; вы отказываетесь от разума, даже когда вы живы. Таким образом, когда смерть приходит, онa не может забрать что-либо у вас, поскольку вы отбросили все, что она могла взять, и вы спасли вечное, чего она не может коснуться.
Это абсолютно существенно для каждого разумного человека: прежде чем смерть придет, ему должно быть совершенно ясно, что он не тело и не ум, а лишь чистое сознание.
Маниша спросила прямо:
Наш любимый мастер, в работе русского мистика Георгия Гурджиева не нашлось места для какого-либо Бога, тем не менее он не привлек большого числа сторонников в Западной Европе или в его родной стране. Было ли это отражением его способностей как просветителя или русский народ был просто не был готов воспринять его?
В начале революции коммунизм программировал людей на атеизм. Коммунизм, как учили Маркс и Энгельс, является атеистическим, а быть атеистом -- это значит вновь стать верующим. Единственная разница между теистом и атеистом заключается в том, что теист представляет собой положительного верующего он верит, что Бог существует. Атеист также является верующим - он верит, что Бога нет.
В начале революции Георгию Гурджиеву пришлось бежать из России - иначе он был бы убит атеистическими революционерами.
Теперь это совершенно другое дело. Причина, почему после семидесяти лет ситуация иная, заключается в том, что отрицательная вера не может быть питанием вашей внутренней сущности. Человек может продолжать обманывать себя положительным верованием в течение столетий, поскольку положительная вера заполняет пробел. Отрицательная вера не заполняет никаких пробелов. За прошедшие семьдесят лет россияне стали осознавать огромную пустоту внутри себя. Отрицательная вера никак не помогает. По крайней мере положительная вера дает вам ложную религию -- молитву, Бога, церковь, священное писание, что-то, необходимое для заполнения пробела. Все это чепуха, но все же вы можете заполнить вашу пустоту этой чепухой.
Что вы думаете о том, что постоянно хранится в ваших холодильниках? Всякого рода мелочи - шоколад, мороженое, а вы продолжаете набивать... Вы замечали, что, когда мужчина или женщина любят, они много не едят?
Почему мужья приносят мороженое, когда они приходят домой? Там больше нет любви; возможно, мороженое охладит атмосферу. А когда муж приносит мороженое, жена подозревает: «Он, должно быть, провинился, раз пытается подластиться».
Если вы не принесете мороженое, атмосфера в доме накалена. Если вы принесете мороженое, жена косится, осматривая ваш костюм: нет ли волоска чужой женщины?
Мулла Насреддин часто попадался с волосом какой женщины на халате. Он спросил друга: что же делать? Друг ответил: «Это просто. Перед входом в дом ты должен очистить халат. Носи щетку с собой».
Мулла ответил: «Хорошая идея! Мне это никогда не -- входило в голову -- так просто!» Однажды он нашел щетку. Перед домом он тщательно очистил свой халат и рубашку и вошел в дом. Жена взглянула на его халат, на его брюки и тут же стала бить себя о голове, плакать и стенать!
Он спросил: «Что случилось? Ведь нет ни волоска!» Она ответила: «Вот поэтому я и плачу. По-видимому, теперь ты увлекаешься теперь какой-то лысой женщиной!»
Все это чрезвычайно трудно. Как бы вы ни пытались, это не работает.
Сегодня ситуация в стране совершенно иная, чем была семьдесят лет назад. Сегодня русские люди чувствуют огромную пустоту. Вы не можете жить на негативе. А положительные вещи могут быть недостоверными, но по крайней мере они помогают вам заполнить пустоту. Поэтому я говорю, что теизм более опасен, чем атеизм, поскольку атеист рано или поздно должен осознать: «Это не помогает. Я совершенно опустошен».
Теист способен обманывать себя ради жизни вместе, поскольку он чувствует себя наполненным. Он знает молитву, писание, он знает, что Бог заботится. Но атеист рано или поздно обязан осознать, что атеизм не удовлетворяет, он отрицателен. Без Бога, без рая, без писания, ничего нет. Вы сталкиваетесь с пустотой.
Поэтому я говорю, что лучше быть атеистом, чем теистом. Но еще лучше быть агностиком – нельзя сказать, что он верит в Бога либо не верит в Бога, он просто открыт и готов к поиску истины - в собственном сознании, поскольку это самая близкая живая вещь.
Взгляните глубоко в вашу пульсирующую жизнь, и вы найдете там дивное качество. Вы не найдете Бога, но вы найдете религиозность, истину, пробуждение, будду.
Гурджиев не мог привлечь много учеников на Западе. Причина была в том, что он не был человеком, ясно высказывающим свои мысли. Он знал только кавказский язык. Он родился, по странному совпадению, там же, где Иосиф Сталин. Они оба учились в одной семинарии, были одноклассниками, когда были детьми. И оба имели одно и то же качество стали.
Иосиф Сталин показал сталь в себе, таким же образом, но в другом направлении, Георгий Гурджиев также проявил свою сталь. Он был, вероятно, более сильным человеком, чем вы можете себе представить, сильнее Сталина, потому что у Гурджиева не было власти: его власть была внутренней. Вы могли дать ему столько алкоголя, сколько возможно, и вы никогда не видели его пьяным – такова была его сила – никакие наркотики не могли действовать на него, настолько огромным было его свидетельствование. Он мог идти за пределы алкоголя, и алкоголь был неспособен помешать его свидетельствованию.