Коммунизм в изложении для детей. Краткий рассказ о том, как в конце концов все будет по-другому

Коммунизм – это общество, искореняющее все недуги, от которых страдают люди, при капитализме.

Существует множество самых различных представлений о том, каким надлежит быть этому коммунистическому обществу. Но раз уж коммунизм – это общество, искореняющее недуги, от которых страдают люди при капитализме, следовательно, наилучший его вариант предполагает максимальное искоренение этих злосчастных недугов. Это как врачевание болезни. Будь капитализм болезнью, хотя он таковой не является, самым действенным лекарством оказался бы коммунизм, дарующий людям полное – не на треть или, скажем, наполовину – выздоровление. Впрочем, до болезни человек, как правило, пребывает в здравии, и смысл лекарственных препаратов в том, чтобы снова поставить его на ноги, иными словами, вернуть в изначально здоровое состояние. Однако в нашем случае дело обстоит по-другому. Ведь и до капитализма

люди страдали, хотя то были недуги совсем иного рода. А потому такое сравнение можно принять лишь с натяжкой. Более того: хотя коммунизм и является довольно действенным средством, но средство это не универсальное, а лишь одно из многих, избавляющих от недугов капитализма. Допустим, когда человек, страдающий от кашля и насморка, принимает лекарство от кашля, то проходит только кашель, а насморк продолжает человека мучить. Коммунизм, таким образом, не избавляет от страданий окончательно, но только от тех, которые вызваны капитализмом.

Дабы понять, что за штука такая коммунизм и какие его варианты наиболее пригодны, хорошо бы разобраться в том, что такое капитализм и почему он причиняет человеку столько страданий.

Сейчас капитализм распространился уже по всему миру, и называется он так, потому что речь идет о господстве капитала. Это не означает господство капиталистов и капиталисток или же засилье капиталистического класса. В капитализме, это верно, есть люди, коим отведена более важная роль по сравнению со всеми остальными, но больше нет королевы, стоящей во главе общества и повелевающей всеми и вся. Но если людей, повелевающих другими, больше нет, в чьей же власти они находятся тогда? – Во власти вещей.

Разумеется, это нельзя понимать буквально, ведь сами по себе вещи ни на что не способны, и уж тем более не способны повелевать человеком, – они же всего лишь вещи. Но человек не в силах распоряжаться всякой вещью, ему доступны только некоторые из них или, лучше сказать, только определенная их форма. Вещи не являются откуда ни возьмись и не сбрасываются на Землю с летающих тарелок. В большинстве случаев вещи придумываются самим человеком, дабы облегчать ему жизнь, приносить пользу, иными словами – служить. Но со временем люди забывают, что произвели вещи они, и сами начинают под них подстраиваться. Выглядит это примерно так: человек направляется к письменному столу, берет бумагу и пишет: «Выпей стакан воды!» Проходит час-другой, человек снова возвращается к столу и обнаруживает там записку. Он читает написанную в ней фразу, не осознавая, что сам ее написал, и задумывается: хорошо бы сделать то, что там указано. Возможно, поначалу он еще сомневается, идет к подружке и спрашивает: «Мне действительно выпить стакан воды?» Но пить-то совершенно не хочется. Подружка ответит, что, дескать, тоже не в курсе. Секундочку, дай посмотрю. Она возьмет листок и прочтет, что на нем написано. Потом скажет: «Так и есть. Надо выпить стакан воды». Если эта бумажка будет попадаться на глаза человеку слишком часто, то уже очень скоро живот его распухнет от воды и станет болеть. Так человек окажется под властью вещей, что принесет ему много страданий.

Все это представляется довольно странным: с какой стати человек вдруг забудет о том, что написал, и почему он не узнает свой почерк? В жизни все гораздо сложнее, чем в приведенном нами примере, ведь люди живут и работают не одни, а в обществе. И чтобы человек вывел на бумаге подобную фразу, это совершенно не сообразуется с действительностью – в составлении фразы участвуют многие. Вот почему другой пример проиллюстрирует власть вещей гораздо более наглядно (хотя и тут не обойтись без стакана). Речь пойдет о гадании: люди садятся в круг, образованный из букв, в центре круга – стакан. Присутствующие кладут руку или палец на стакан, и, поскольку все они слегка дрожат от волнения, стакан, словно под воздействием невидимой силы, начинает перемещаться от одной буквы к другой. Люди не осознают, что это они приводят стакан в движение – разве такое провернешь, когда у тебя обычный озноб, – и полагают, что это дух, который таким способом пытается сообщить им тайное послание.

На этом примере очень хорошо видно, как складывается жизнь людей при капитализме. Стакан приходит в движение только в результате согласования их действий, то есть коллективного взаимодействия. И согласованность эта такого свойства, что люди по-настоящему ее даже и не замечают. Она дает о себе знать негласно, как будто за их спиной. Если бы люди собрались за одним столом и вместе рассудили, что написать, то получилось бы у них, пожалуй, нечто совсем другое. Но есть и еще один момент: у них не возникло бы неясностей относительно того, кем эта фраза написана. В нашем случае текст якобы создается невидимой рукой, и, поскольку объяснения этому явлению не находится, люди приписывают все неведомой силе, будь то духу или призраку.

Так становится ясно, что не всякая согласованность, не всякая связь или действие наделяют вещи особой властью над людьми, но только особая форма согласованности, связи и действия. Здесь это гадание на стакане, а не написание текста. Точно так же гегемония вещей является отличительной чертой не всякого общества, но только капиталистического. Только особая форма отношений или труда в условиях капитализма сопутствует сотворению вещей в такой форме, какая утверждает их власть над людьми. Мы невольно задаемся вопросом, что же такого особенного во взаимоотношениях людей при капитализме и чем они отличаются от отношений в других обществах.

Попробуем разобраться и понять, что капитализм существовал не всегда – что уже неплохо, – и лучше всего посмотрим, как он вообще возник.

Капитализму уже около 500 лет, и появился он в Англии. Тогда еще сохранялось господство феодализма, то есть были королевы, принцессы и тьма-тьмущая придворных дам. Но большинство людей назывались крестьянами.

Крестьяне возделывали землю всей деревней или семьей, и, поскольку машин у них не имелось и изобретатели они тоже были не ахти какие, работали они немало, но, несмотря на это, изрядно бедствовали. К тому же церковь, в те времена еще наделенная большой властью, присваивала себе каждый десятый каравай хлеба, который они производили, а принцессы забирали себе и того больше. Иногда людей призывали ко двору, и те работали там помногу часов, а то и дней. Но вот что интересно: во-первых, люди всегда хорошо знали, сколько присвоят себе господа, во-вторых, жить им особо никто не мешал. Принцессы в работе мало что смыслили и потому не могли диктовать крестьянам, как надо трудиться.

Англия в то время имела славу великой морской державы и вела оживленную морскую торговлю со всем остальным миром. Каждый божий день караваны торговых судов покидали английскую гавань и направлялись в Африку, Европу и даже в Азию и в Америку. Купцы, которые имели достаточно большие корабли и достаточно сильное вооружение, были в те годы наперечет, и потому сделки с ними заключались самые выгодные. К примеру, приплывали купцы в Америку, отбирали у местных жителей обманным путем украшения и сбывали в Европе. Потом они брали курс на Африку. Похищали там людей и продавали в Америке. Купцы сказочно богатели и в скором времени уже позволяли себе такой комфорт, который принцессам даже не снился.

Когда принцессы увидели, как купцы разбогатели, увидели горы сверкающих драгоценностей и красиво украшенных мечей, их охватила черная зависть. Но вслед за ней – страх: а что если купцы, столь преуспевшие в делах экономических, потребуют влияния в политике и попытаются свергнуть принцесс – именно так впоследствии и случилось.

Итак, принцессы лихорадочно думали, как бы и им заняться торговлей. Единственное, чем они владели, была земля, на которой жили крестьяне, вот только на репе, которую те выращивали, еще никто особо не разжился. Другое дело овечьи шкуры – тогда в Европе они пользовались большим спросом. Принцессы призвали к себе вассалов и отдали распоряжение: покончить с выращиванием репы и заняться разведением овец. Правда, одними овцами всех не накормишь, и, кроме того, чтобы за ними присматривать, требуется куда меньше крестьян. Многие оказались не у дел. Но все это нисколько не заботило принцесс – перед глазами у них маячили только умопомрачительные драгоценности и красиво украшенные мечи торговцев, они посылали своих солдат – гонять крестьян с земель, на которых те жили и трудились испокон веков. Солдаты обращались с людьми очень грубо, причиняя много боли, и те безутешно горевали. Горе их сделалось еще большим, когда они поняли: вернуться обратно на родные земли им не суждено и все их умения теперь бесполезны. Но самое главное – они теперь совершенно не представляли, как добывать пропитание. И не зная, куда податься, потянулись в большие города, где к тому времени уже проживало великое множество бывших крестьян, также изгнанных из родных мест. Не имея надела земли, они не могли ничего обрабатывать, и продавать, естественно, тоже ничего не могли, потому что ничего не имели. Воровать и подавно нельзя – жди возмездия полиции. У них ничего не осталось, кроме самих себя. Те, кто не хотел закончить свои дни в тюрьме, пошли на фабрики, которые строились в то же самое время, и продали себя.

Конец ознакомительного фрагмента.