Коммутация (сборник)
Шрифт:
— Прилетишь — все расскажу, — пообещал Гриценко и, помолчав, добавил задумчиво. — Не помешают в любом количестве. Забавно, но точно такую же фразу сказал вчера президент США.
Не дожидаясь ответа, Гриценко положил трубку и Гек еще долго стоял, сжимая в руке пиликающий кусок белой пластмассы, пока его не толкнули в плечо и не указали на выход. В этот день Гека хорошо покормили, хотя из камеры не выпускали.
Депортировали Гека на том же самом «Боинге». Этот самолет летал из Москвы в Эфиопию каждый понедельник, а обратно каждую пятницу. Геку назначили сопровождение — тех самых трех хасидов, которых он видел в день прилета. Опытным глазом Гек определил, что двое из них типичные бойцы-силовики, закаленные в боях. Это был восточный тип евреев — они были темнокожи, с густыми бровями и арабскими чертами лица. Под черными костюмами переливались тугие мышцы. Костяшки на руках одного из них были безжалостно разбиты во все стороны, образуя железные сизые мозоли.
Остальные пассажиры самолета по своему составу напоминали тех, что вылетали из Москвы — эфиопы, несколько пожилых американских туристов, индус, два араба, две подруги-француженки с поразительно красивыми фигурами, но совершенно нескладными лицами.
Послышалось пиликание «Хаванагилы», а затем Гек неожиданно услышал мат. Он обернулся. Молодой хасид говорил по мобильному.
— Они мудаг, [1] — отчетливо произносил он вполголоса, прикрывая ладонью рот. — Они мудаг.
1
Я озабочен. (иврит).
Гек отвернулся и стал смотреть в иллюминатор. До чего же интересные бывают совпадения в разных языках!
— Мохаммед мудаг, [2] — раздалось сзади серьезно и негромко.
Гек нашарил ремень и застегнул его на поясе.
— Иегуде мудаг, [3] — произнес молодой хасид после долгой паузы и разговор, очевидно, на этом закончился.
Самолет тронулся с места, покатился, слабо раскачивая крыльями, и взлетел мягко и почти незаметно. Гек представил буран из воздуха и африканского песка, который сейчас ревет у стойки шасси, и к горлу подкатила тошнота. Заложило в ушах. Гек глотнул и мир снова наполнился звуками. Внизу плыли разноцветные дикие пятна, совсем не похожие на ровные квадраты российских полей. Самолет вошел в облачный слой — иллюминатор затянуло белесым паром. Спать не хотелось и Гек начал рассматривать пассажиров. Несколько минут он лениво пялился на голое колено француженки, торчащее в проходе. Колено было ровное и загорелое. Напоминало о Нюке. Гек стал рассматривать остальных пассажиров. Два араба, сидевшие вдали на противоположной стороне, ему не понравились. Они были слишком тревожными. Гек решил что они первый раз летят в самолете. Больше рассматривать было нечего, Гек закрыл глаза и провел в полудреме пару часов. Затем принесли еду. Гек всегда считал что обычай есть в полете сделан не для того, чтобы накормить пассажиров, а для того, чтобы им не было скучно. Еда очень развлекает — начиная от голодных взглядов, которые искоса падают на далекие тележки, уже начавшие кормить далеких пассажиров, и кончая увлекательным складыванием использованной пластиковой посуды — все это помогало интересно провести бестолковое время.
2
Мохаммед озабочен. (иврит).
3
Иегуда озабочен. (иврит).
Еды было мало, но она была вкусной. Хасиды с сожалением откладывали в стороны продукты, показавшиеся им некошерными. Геку было ясно что они делают это не по религиозным убеждениям, а для конспирации, чтобы соответствовать образу.
Появилась очередь в туалет. Арабы тоже встали и зачем-то надели рюкзаки. Что-то не понравилось Геку в их движениях. Он толкнул локтем спутника-хассида и указал глазами на арабов, но встретил ледяной равнодушный взгляд. Было ясно, что Гек для этого человека куда более подозрителен чем все арабы мира. Ладно, хватит паранойи, — решил Гек и откинулся на подголовник, закрыв глаза. Арабы прошли мимо, за спину, в дальний конец салона.
Прошло несколько минут, и Гек отчетливо услышал как далеко за спиной щелкнул затвор и тут же раздался оглушительный выстрел. Потянуло пороховой гарью. Пассажиры ахнули и обернулись. Гек тоже обернулся. Арабы стояли в дальнем конце салона и сжимали в руках маленькие пистолеты. Один из них держал ствол поднятым вверх, в потолке салона темнела небольшая дырка. Как они пронесли пистолеты на борт? Гек наконец понял почему вид их рюкзаков показался ему таким подозрительным. Уж больно они напоминали запасные парашюты американского образца — маленькое устройство для рискованной жесткой посадки на тот случай если не раскроется основной парашют.
— Listen up, you people! — заорал тот, что стрелял в потолок салона, ноздри его раздувались. — We're freakin' sick and tired here of this stinkin' aircraft! You hear me, we're fed up with this airplane and its crew!!! And we sure ain't enjoying the flight! [4]
— And the food. It was… yuck! — перебил второй араб и выстрелил в иллюминатор. На этот раз пуля не увязла в переборках, а прошла наружу. Над головами со свистом прошелся ветер и сразу заломило в ушах — салон разгерметизировался.
4
Эй, внимание. (англ.).
— Me and my friend here, we wanna get off this damn airplane. Hey, you, the smart alec with the controls, yeah, you! Get this overgrown piece of shit a-landing! Just stay cool, everybody! Anyone who wants to be a hero will die like one, with a bullet in his ass, [5] — закончил первый и направил пистолет вдоль кресел.
Самолет резко пошел на снижение. Гек подумал что террористы для этого и стреляли в иллюминатор — пилот обязан резко снизить высоту если произошла разгерметизация салона. Он вспомнил что Гриценко велел ему не делать ничего и не ввязываться ни в какие истории. Поэтому медленно повернул голову обратно и лениво обмяк в кресле.
5
Мы хотим выйти здесь. (англ.).
Соседи Гека, два плечистых хасида, повели себя иначе. Пару секунд они ошеломленно сидели, затем как по команде вскочили и бросились к террористам. Салон снова наполнился грохотом и пороховой гарью. Над головой засвистели пули. Гек пригнул голову, мысленно сосчитал до десяти, открыл глаза и глянул назад. Один хасид лежал совсем рядом в проходе. Он явно был мертв. Гек окончательно перестал понимать смысл происходящего. Ну да, конечно, — подумал он, снова закрывая глаза спокойно и отрешенно, — у них же не могло быть при себе оружия. Кто бы пустил в Москву вооруженных представителей чужих разведслужб? На что они надеялись когда бросились с голыми руками под пули? Или ни на что не надеялись, а просто жест отчаяния? Работник спецслужбы не имеет права рисковать жизнью пассажиров. Или здесь уже ничьи жизни на карту не ставятся? Гек поежился, ему вдруг представилось что весь мир вокруг — это смертники, сидящие в одной вселенской камере и ждущие своего часа. В любом случае, — думал он, — я не должен вмешиваться. Во-первых, я не понимаю что происходит и что мне делать. Во-вторых, Гриценко мне запретил действовать и вмешиваться. Это даже не во-вторых, а во-первых… А, в-третьих, что бы я не сделал, опять все пойдет неправильно и будет еще хуже. В-четвертых, что я вообще могу сделать? Ничего. Гек прислушался — вокруг было подозрительно тихо, только ползли по рядам испуганные шорохи. Гек медленно открыл глаза, повернул голову и сфокусировал взгляд на дальнем конце салона. Один из арабов лежал на ковре в неестественной позе с вывернутой головой. Мертв, — определил Гек. Рядом с ним в луже крови лежал второй хасид, его руки с мощными растопыренными пальцами были нелепо вытянуты вперед, он и после смерти пытался кого-то задушить. Да, — с уважением подумал Гек, — это был настоящий профессионал. Все-таки он успел добежать и уничтожить хотя бы одного…
Второй араб был жив. Он сосредоточенно возился у стены, прилаживая какое-то устройство, но не выпуская пистолета из рук. Затем он отскочил в сторону и послышался приглушенный хлопок. В стене появилась солидная дыра. По салону пошел ураган. Араб пригнулся и прыгнул в дыру.
— А-а-а-а-а!!!!! — вдруг заорал молодой хасид над самым ухом Гека, и в этом крике было столько безумия и боли, что он показался Геку страшнее выстрелов.
Хасид бросился к убитому арабу, сорвал с него рюкзак, нацепил себе на плечи, выхватил из мертвой руки пистолет и бросился к дырке.
Гек неожиданно для самого себя вскочил, в один миг оказался в дальнем конце салона и в последний миг схватил хасида за ногу. Воздух снаружи дернул хасида и Гека тоже вынесло из салона. Он вдруг обнаружил что висит в воздухе в полном одиночестве, сжимая в руке пустой ботинок.
«Ну вот и конец», — подумал Гек и сам удивился своему спокойствию. Ветер перевернул Гека несколько раз и потащил вниз. Справа, слева и внизу колыхалась серая пелена облаков, а сверху палил ослепительный солнечный диск. Гек выпустил из руки ботинок и тот поплыл рядом. Гек развел ноги и руки в стороны и лег на воздушную струю, бьющую снизу. Ботинок медленно поплыл вниз. Вспомнилось, что когда-то, давным-давно, один летчик упал с высоты в несколько километров на отвесный снежный склон и остался жив. Только лопнул мочевой пузырь. Гек попытался понять зачем он кинулся к дырке. Хотел задержать хасида? Зачем его задерживать если непонятно что происходит? Даже не совсем понятно где свои, а где враги. Или это просто сработал стадный рефлекс? Как в большом зале, где стоит лишь одному человеку кашлянуть, и прокатывается общая волна покхекиваний… Почему тогда Гек не вскочил еще раньше, когда повскакивали со своих мест хасиды-боевики? Внизу мельтешила беспросветная пелена.