Комната с видом

Форстер Эдвард Морган

— Я хочу объяснить, — сказала мисс Бартлетт, — почему я заняла большую комнату. Естественно, я предпочла бы отдать ее тебе, но оказалось, что здесь жил молодой человек, и твоей маме это наверняка бы не понравилось.

Люси была озадачена.

— Раз уж так получилось, что нам сделали одолжение, тебе лучше быть обязанной отцу, а не сыну. Я тоже кое-что повидала в жизни и знаю, к чему это может привести. Хотя мистер Биб, по-видимому, может послу¬жить гарантией против злоупотреблений с их стороны.

— Мама не стала бы возражать, я уверена, — пробормотала Люси, и у нее уже не в первый раз возникло ощущение существования

в мире каких-то сложных, неизвестных ей проблем.

Мисс Бартлетт покровительственным жестом обняла ее и пожелала доброй ночи. От этого объятия Люси вновь почувствовала себя в тумане и, придя к себе, первым делом открыла окно, чтобы вдохнуть свежего ночного воздуха. Она с теплом думала о щедрости старого джентльмена, благо¬даря которой может любоваться огнями, отражающимися в реке, кипарисами и предгорьями Апеннин, чернеющими в свете восходящей луны.

Мисс Бартлетт закрыла окно в своей комнате и заперла на задвижку дверь. Потом обошла свои апартаменты и обследовала шкафы — нет ли в них потайных дверей. И вдруг заметила прилепленный к умывальнику бумажный клочок, на котором был нацарапан большой вопросительный знак. И больше ничего.

— Что бы это значило? — подумала она и тщательно рассмотрела записку, поднеся ее к свече. То, что вначале показалось пустяком, вдруг приобрело грозный, даже зловещий смысл. Ее так и подмывало выбросить листок, но она решила, что не имеет права, потому что он явно принадлежал младшему мистеру Эмерсону. Тогда мисс Бартлетт аккуратно отшпилила его и положила между двумя листами промокательной бумаги, чтобы сохранить сухим. Обход был закончен, она по привычке тяжело вздохнула и легла в постель.

Глава 2. В Санта-Кроче без «Бедекера»

Приятно проснуться во Флоренции! Открыть глаза в светлой комнате с голыми стенами, полом, выложенным красной немаркой керамической плиткой, и разрисованным потолком, на котором розовые грифоны и голубые амуры резвились в лесу под звуки скрипок и фаготов. Широко распахнуть створки окна, предварительно подергав непривычные задвижки, высунуться из окна навстречу живописным холмам, деревьям и мраморным церквям, а главное — увидеть, как внизу воды Арно бьются о парапет набережной.

За рекой, на песчаном берегу, рабочие копали и просеивали песок сквозь сито, а на воде качалась лодка, также выполняя какое-то непонятное задание. Под самым окном прошуршал трамвай. В салоне был всего один турист, зато на открытых площадках толпились итальянцы, предпочитавшие стоять. Сзади цеплялись мальчишки, и кондуктор беззлобно награждал их шлепками, чтобы заставить слезть. Потом на улице появились солдаты — бравые, все примерно одного небольшого роста; каждый нес заплечный мешок, заляпанный грязью и был одет в длинную, не по росту, шинель. По бокам колонны шли офицеры со свирепым и довольно-таки глупым видом. Трамвай полз медленно, как гусеница в муравейнике, боясь на них наехать. Какой-то мальчонка свалился с подножки, а из подворотни вышло несколько белых бычков. Если бы не мудрые советы старого продавца крючков для одежды, движение могло бы совсем застопориться.

На созерцание подобных пустяков можно угробить немало драгоценного времени, так что турист, прибывший в Италию для изучения «совсем как живых» образов Джотто или развращенности папства, по возвращении домой зачастую может припомнить только небесную лазурь и копошащихся внизу

мужчин и женщин. Поэтому появление в комнате мисс Бартлетт оказалось весьма кстати. Она отругала Люси за незапертую дверь и за то, что та высунулась в окно не полностью одетой, и велела поторапливаться, чтобы лучшее время суток не прошло впустую. К тому времени как Люси была готова, кузина уже разделалась со своим завтраком и теперь, сидя за столом с крошками, внимала речам умной дамы.

Разговор покатился по наезженной колее. Мисс Бартлетт чувствовала себя недостаточно отдохнувшей и предпочла бы никуда не ходить, а получше освоиться в своих комнатах. Но, может быть, Люси хочет прогуляться? Люси хотела, ведь это был ее первый день во Флоренции, но при условии, что отправится на прогулку одна. Мисс Бартлетт сказала, что об этом не может быть и речи. Значит, Люси останется. Нет, так тоже не годится! Нет, годится!

Тут в разговор вмешалась умная дама.

— Если вас волнует, что скажет миссис Гранди, то, уверяю вас, вы смело можете не обращать внимания на эту достойную особу. Будучи англичанкой, мисс Ханичерч абсолютно ничем не рискует. Итальянцы все понимают. У моей приятельницы, графини Барончелли, две дочери, и когда служанка не может отвести их в школу, мать дает им надеть матросские бескозырки, и все принимают их за англичанок, особенно если волосы убраны назад.

Мисс Бартлетт усомнилась в методе графини Барончелли. Нет уж, она сама будет повсюду сопровождать Люси. Тогда умная дама сказала, что собирается на все утро в Санта-Кроче, и предложила Люси составить ей компанию.

— Возвращаться будем дворами, и, может быть, вы принесете мне удачу в виде настоящего приключения.

Люси поблагодарила ее за столь любезное приглашение и открыла путеводитель, чтобы посмотреть, где находится храм Санта-Кроче.

— Ну-ну, мисс Люси. Надеюсь, скоро мы отучим вас заглядывать в «Бедекер». Это хороший справочник, но... слишком поверхностный. Настоящей Италией там и не пахнет. Настоящую Италию можно узнать только путем терпеливого самостоятельного исследования.

Это звучало заманчиво. Люси быстро закончила свой завтрак и в приподнятом настроении вместе с новой знакомой отправилась на экскурсию по Флоренции. Наконец-то она увидит Италию! Синьора-кокни и ее заведение испарились как дурной сон.

Мисс Лавиш — так звали умную даму — свернула направо и пошла по залитой солнцем набережной.

— Какой замечательный, теплый денек! Однако на боковых улочках ветер пронзает как нож, не правда ли? Особенно живописен Мост Благодарения, о нем можно найти упоминание у Данте. Храм Сан-Миниато тоже очень красив и интересен, мисс Ханичерч наверняка помнит историю о распятии, поцеловавшем убийцу. Возможно, в действительности этого не было, но ведь история сплошь и рядом грешит неточностями.

Тут мисс Лавиш нырнула под арку, откуда утром выходили белые бычки, и воскликнула:

— Чувствуете, как пахнет? У каждого города, позвольте вас просветить, свой особый запах.

— По-вашему, этот — приятный? — усомнилась Люси, которой от матери передалось отвращение к грязи.

— В Италию ездят не за приятным, — отрезала ее спутница, — а за жизнью! Buon giomo! Buon giomo! — здоровалась она с прохожими, кивая головой направо и налево. — Взгляните на эту восхитительную повозку с вином! Как возница уставился на нас — милейший человек, простая душа!