Комната шепотов
Шрифт:
Лютер пошел работать в полицию, потому что верил в верховенство закона. Цивилизованное общество не может существовать без этого. Когда верховенство закона расшатывается, слабые становятся жертвами сильных. Если оно исчезнет, начнется эпоха варварства, по улицам потекут такие реки крови, что апокалипсические бедствия и киношные катастрофы покажутся детскими игрушками. Лютер уже давно с озабоченностью наблюдал за теми, кто, будучи коррумпирован, все более нагло воровал и рвался к власти, видел, как коррупция поражает институты, прежде считавшиеся здоровыми.
У него были две дочери и жена. Он не мог отвернуться от этого
В своем кабинете шериф отпер красивый шкафчик красного дерева, где хранил пистолет. Из трех нижних полок для хранения патронов одна была пуста. Он положил туда дневник Коры, запер замок и сунул ключ в карман. В 5:50, когда Лютер сел за компьютер и принялся читать про Доменную Печь, штат Кентукки, появилась Ребекка, в пижаме и халате. Она подошла сзади, обняла его, поцеловала в макушку:
– Глаз не сомкнул?
– Никак не уснуть.
– Ты ничего не мог сделать. И не можешь.
– Так и должна говорить жена.
– Да, особенно когда это правда. Тебе нужно подготовиться к этому ужасному дню.
– Федералы позволят мне разве что регулировать движение.
– Ты будешь в центре внимания.
– Не вижу для этого оснований.
– Вчера из-за погоды аэропорты были закрыты, и вечером происшествие освещали только новостники города и штата. Но утром к нам заявится целая толпа журналистов. Вашингтонские ребята пригласят тебя на сцену, на тот случай, если по ходу дела им потребуется на кого-нибудь свалить вину.
Лютер выключил компьютер, встал с кресла, обнял жену и сказал:
– Что случилось с Поллианной [14] , на которой я когда-то женился? Откуда столько цинизма?
– Накапливается понемногу, – ответила она.
– Да, я тоже так думаю.
– Не позволяй им использовать тебя.
Он поцеловал ее в лоб:
– У них не выйдет.
– Выйдет, если ты им позволишь. Если они обольют тебя грязью, пытаясь обелить себя… нам ведь здесь жить.
– В этом округе знают, кто я такой. И не важно, сколько грязи выльют на меня.
14
Поллианна – героиня одноименного романа (1913) американской писательницы Элинор Портер, девочка, умеющая видеть во всем хорошее и живущая под девизом: всегда радуйтесь.
– Народ Иудеи знал Иисуса, и чем все закончилось?
– Женщина, я не Иисус.
– Именно это я и говорю.
– Закрой глаза, красавица.
Лютер поцеловал ее в левое веко, потом в правое. Она прижалась головой к его груди:
– Как бы то ни было, я по-прежнему Поллианна во всем, что касается тебя.
Они стояли, обняв друг друга, а за окном свет уже пронзал серое, сгустившееся небо, извещая о наступлении нового дня.
34
Джейн увидела их, когда ехала по улице, застроенной жилыми домами, в равнинной части Беверли-Хиллз, к югу от Уилшира. Двое парней лет шестнадцати. Выцветшие, порванные и залатанные джинсы, так изящно состаренные и сидящие так плотно, что они вполне могли бы быть изделием модного дизайнера, а не починенным секонд-хендом. Винтажные рок-футболки. На одном была выцветшая черная джинсовая куртка, наброшенная на плечи, словно накидка, другой не делал уступок утренней прохладе и щеголял в серой шляпе поркпай [15] . Оба несли скейтборды. Оба курили, хотя в Калифорнии это не разрешалось до двадцати одного года. Ни рюкзаков, ни книг Джейн не увидела: вполне вероятно, что они ушли из дома пораньше, собираясь прогулять уроки.
15
Поркпай – мужская шляпа с плоским верхом и узкими полями.
Она проехала два квартала, свернула за угол, припарковалась, вернулась на улицу, по которой шагали парни, и встала, опершись о машину, припаркованную под индейским лавром, – в модном панковском парике черного цвета, с тенями на лице, темно-голубой помадой на губах и колечком в носу. Независимо от одежды, она притянет их взгляды, как магнит притягивает кусок железа, – созревшие парни и мужчины всех возрастов непременно глядели на нее, искоса либо в упор. Джейн не возмущалась. Раньше она выказывала раздражение, а порой и презрение, но потом женщина, тренер по боевым искусствам в Куантико, убедила ее, что ее внешность дает ей преимущество над другими агентами, что это очень ценно – иметь возможность становиться, по собственному выбору, приманкой или средством отвлечения внимания.
Когда парни приблизились, она увидела, что у одного на футболке изображен скелет в котелке, символ группы «Guns’N’Roses», а у другого – машина со включенными фарами, появившаяся по случаю гастролей «ZZ Top» после выхода альбома «Eliminator». Обе футболки, довольно старые на вид, были сделаны из мягкой гладкой ткани и сильно поцарапаны. Но эти щенки вряд ли слышали музыку хоть одной из этих групп и уж точно не знали ничего об альбомах.
– Эй, ребята, вы такие плохие, какими кажетесь? – спросила Джейн.
Оба остановились, уставились на нее. Автомобиль ухмыльнулся, а Скелет смотрел на нее с тупым видом. Ни один не проронил ни слова, потому что девиз крутых ребят гласил: молчание – сила.
Джейн знала эту игру лучше их и выдержала взгляды парней с торжественным выражением на лице: жестокая богиня, ждущая, что на ее алтаре принесут в жертву ягненка и человека.
Утреннее солнце, проникавшее сквозь крону дерева, усыпало всех троих блестками света и багряной тени. И хотя город вставал рано, подчиняясь призывному зову денег, сейчас наступила тишина, достойная пшеничных полей Айовы.
Затянувшись сигаретой и выдув дым из ноздрей, так, словно происходил от дракона, Автомобиль заговорил первым – прикоснулся к шляпе, глядя на Джейн, и сказал другу, еще раз ухмыльнувшись:
– Здесь теперь шлюхи обосновались?
Посмотрев на Скелета, Джейн осведомилась:
– Зачем ты с ним ходишь? Он тебе дрочит?
Ухмылка пропала с лица Автомобиля, и он прорычал:
– Сука.
По-прежнему обращаясь к Скелету, Джейн продолжила:
– Он такой чувственный мальчик. Люблю чувственных мальчиков.