Комната шепотов
Шрифт:
– Шеф, бросьте зонтик туда, где лежит сумка. Только не советую кидать в меня.
Он мог бы стать чемпионом по игре в серсо – зонтик приземлился прямо на сумку.
– Теперь трусы, – приказала она охраннику.
– Господи, не надо…
– Ты знаешь, кто я? – спросила она.
– Да, знаю, знаю.
– Значит, тебе известно, что я способна на все. Голый или мертвый? Выбирай. Быстро.
Охранник стащил трусы.
– Вставай.
Он поморщился и всосал воздух, не разжимая зубов. Ему пришлось ухватиться за металлическую полку, чтобы подняться на ноги. Пока что он не мог стоять прямо.
– Возьми брюки и трусы, – велела она. – Выкинь их
Он подчинился, а затем по приказу Джейн подошел к шефу, прошипев с полнейшей искренностью, что ненавидит ее. Не давая наружной двери закрыться, Джейн ответила:
– Ты разбиваешь мое сердце. – Она подняла сумку и зонтик левой рукой. – Шеф, я, кажется, чувствую запах брачолы?
– Это блюдо дня.
– Жаль, не могу остаться.
Она вышла из комнаты, швырнула пистолет охранника в мусорный бачок и побежала под проливным дождем, который казался более холодным, чем двумя минутами ранее. За то время, что Джейн не было на улице, ветер усилился и теперь, с наступлением вечера, несся по переулку, завывая, точно стадо перепуганных до смерти призраков, носившихся по этой земле за много веков до того, как на нее ступила нога человека.
26
Кухня в доме мертвой женщины. Застывший восковой жир бекона в стоящей на плите сковородке. Светлые нитриловые печатки, оставленные агентами ФБР – повешенные на спинки стульев, свисающие с краев столешниц, лежащие на полу, словно останки морских существ, вроде анемонов, извлеченных из своего далекого обиталища неизвестным способом. Грязная тарелка и приборы на столе, оставленные женщиной, которая, как все знали, отличалась аккуратностью. И дневник с тысячекратными повторами фраз и придаточных предложений, с помощью которых она усердно конструировала послание – навязчивая потребность сообщить о состоянии или происшествии, которое пугало и угнетало ее.
«Иногда по ночам я просыпаюсь…»
Шериф Лютер Тиллмен перевернул пять страниц, прежде чем нашел следующую часть предложения – в тот момент, когда Роб Стассен сказал: «У меня кровь стынет в жилах».
А на странице Лютер прочел: «Иногда по ночам я просыпаюсь – кажется, что внутри моего мозга ползает паук…»
– Видимо, агенты ФБР видели это. Они ведь не настолько бездарны, чтобы пропустить такое.
– Но тогда они забрали бы дневник с собой, – сказал Роб. – Господи, это же важнейшая улика.
Поведение агентов ФБР было необъяснимым. Но Лютера больше беспокоило то, что они здесь нашли, весь этот ужас; он был опечален тем, что у Коры, по всей видимости, развилось душевное заболевание. Шериф перевернул еще три страницы и наконец нашел место, где ей удалось вымучить из себя следующую часть предложения.
«Иногда по ночам я просыпаюсь – кажется, что внутри моего мозга ползает паук и он говорит со мной…»
Продолжение следовало через две страницы, новое – еще через три. Потом Кора перестала писать – остальные листы были чистыми. Лютер прочел послание целиком.
– «Иногда по ночам я просыпаюсь – кажется, что внутри моего мозга ползает паук и он говорит со мной, говорит злобным шепотом. Я знаю, он откладывает яйца в складках моего мозга. Он приказывает мне заснуть, и я засыпаю. Порой я на несколько дней забываю о пауке. Но потом просыпаюсь ночью и чувствую, как он ползет, выдавливает свои яйца в мой мозг, говорит мне: „Забудь меня“. Этот паук принесет мне смерть».
Включился компрессор холодильника, и Лютер испуганно поднял голову.
– Бедняжка Кора, – сказал Роб Стассен. – Странно звучит после того, что она натворила. Но, Господи Исусе, она была больна. Что теперь, шериф?
Лютер закрыл тетрадь, сунул ее под мышку и сказал:
– Теперь давай обыщем весь дом. Посмотрим, что еще в ФБР сочли неважным.
27
Джейн требовался дешевенький мотель, обеспечивающий анонимность, но без тараканов – такой, где можно сослаться на отсутствие банковской карточки и платить наличными, не вызывая подозрений.
После истории с охранником ее искала вся долина Сан-Фернандо. Она избегала забитых автострад, где машины медленно обтекали места многочисленных аварий, вызванных непогодой. Джейн направилась на запад, в Вудланд-Хиллз, а потом свернула на юг, чтобы по местной дороге номер двадцать семь добраться до прибрежного шоссе через горы Санта-Моника.
Пляж Уилла Роджерса был закрыт. Цепочка, натянутая между двумя столбиками, не позволяла заехать на парковку. Местность по обе стороны дорожки выглядела негостеприимно, но тем не менее Джейн обогнула препятствие, выключила фары и медленно въехала на парковку среди кружащихся клочьев прибрежного тумана.
В серой хмари вырисовывались очертания какой-то постройки. Общественные туалеты. Джейн задним ходом сдала к навесу здания, вышла под дождь с сумкой в руках, вытащила из багажника один из двух чемоданов и пакет с париками. Она слышала, как океан без устали накатывает на берег, но из-за тумана не видела волнолома.
За дверью туалета или перед ней наверняка есть камеры наблюдения. Изображение в такую погоду выйдет нечетким. Как бы то ни было, крушить она ничего не собиралась, а поэтому у них не будет оснований просматривать видеозапись за этот час, когда на пляже не было народа.
Отперев «Локейдом» женский туалет, Джейн зажгла лампы, освещавшие только ряд раковин. В воздухе пахло дезинфектантом, который не заглушал запах мочи. Она открыла чемодан, поставив его на столик между двумя раковинами, и вытащила большой мешок для мусора, которым пользовалась, переодеваясь в дороге. Отложив в сторону бейсболку, она сняла с себя спортивную куртку и наплечный ремень с пистолетом, затем стащила свитер и джинсы и засунула их в мешок вместе с мокрой курткой. Рокпорты она сняла, но осталась в мокрых носках: не хотелось вставать босиком на грязный пол. Натянув на себя сухие джинсы, сухой свитер, застегнув наплечный ремень и накинув свежую спортивную куртку, она надела мокрые туфли и завязала шнурки.
Теперь полицейские знали о ее каштановых волосах. Дождь распрямил локоны, но волосы скоро придется покрасить.
Из париков, проданных липовыми сирийскими беженцами из Резеды, Джейн выбрала черный, обкорнанный со всех сторон – стильный вариант панковской прически от «Вог». Хотя парик побывал в охраняемом гномами доме, где уважали сигареты, роскошные волосы хорошо пахли: Лоис, дама в розовом спортивном костюме, держала парики в холодильнике, купленном специально для этой цели.
Джейн заколола собственные волосы, приладила парик, быстро расчесала его и посмотрела в зеркало: выглядело убедительно. Теперь нужны тени с мягким синеватым оттенком и помада соответствующего тона. Очки в роговой оправе и бейсболку придется приберечь для другой инкарнации. Она прицепила фальшивое носовое колечко к крылу правой ноздри – серебряная змейка с единственным рубиновым глазом. Из шести поддельных водительских прав она выбрала те, где фотография отвечала ее новой прическе – документ на имя Элизабет Беннет из Дель-Мара, Калифорния, – и сунула в свой бумажник.