Комната

Донохью Эмма

— По имени Джекер-Джек, — подсказываю я.

— Ты прав. Но когда рыбак уходил ловить рыбу, она осматривала дом и в один прекрасный день нашла свой гребень…

— Ха-ха-ха.

— И она убежала на берег и уплыла в море.

— Нет.

Ма пристально смотрит на меня:

— Тебе не нравится эта сказка?

— Русалка не должна была уходить.

— Ну, успокойся. — Она пальцем вытирает слезу у меня в глазу. — Я забыла сказать, что она конечно же взяла с собой своего сына, Джекер-Джека, обвязав его своими волосами. А когда рыбак пришел домой, то обнаружил, что там никого нет, и никогда уже больше их не видел.

— А он утонул?

— Кто, рыбак?

— Нет. Джекер-Джек, оказавшись под водой.

— О, не волнуйся, — говорит Ма, — он же наполовину рыба, помнишь? Он умеет дышать под водой. — Она встает посмотреть, сколько времени. Часы показывают 8:27.

Я лежу в шкафу уже долгое время, но сон так и не приходит. Мы поем песни и молимся.

— Прочитай какой-нибудь стишок, — прошу я. — Ну пожалуйста! — Я выбираю «Дом, который построил Джек», потому что он длиннее всех.

Ма читает, постоянно зевая:

А это ленивый и толстый пастух,

Который бранится с коровницей строгою,

Которая доит корову безрогую.

Я продолжаю:

Лягнувшую старого пса без хвоста,

Который за шиворот треплет кота…

И тут раздается бип-бип. Я мгновенно замолкаю.

Первые слова Старого Ника мне не слышны.

— Гм… извини, — отвечает ему Ма, — мы ели на обед карри. И я подумала, есть ли такая возможность… — Ее голос звучит очень высоко. — Есть ли такая возможность поставить нам вытяжку или что-нибудь в этом роде?

Старый Ник ничего не отвечает. Я думаю, они сидят на кровати.

— Ну, хотя бы небольшую, — умоляет Ма.

— Здорово ты придумала, — произносит Старый Ник. — Пусть соседи ломают голову, с чего это я вдруг стал готовить себе острую еду в мастерской?

Я думаю, это снова сарказм.

— Ну, извини, — отвечает Ма, — я не подумала об этом…

— Может, мне еще установить на крыше сверкающую неоновую стрелку?

Интересно, как светится стрелка?

— Мне правда очень жаль, — говорит Ма, — я не подумала, что запах, то есть вытяжка, может…

— Я думаю, ты просто не понимаешь, как тебе здесь хорошо, — говорит Старый Ник. — Ты живешь не в подвале, имеешь естественное освещение, вентиляцию — в некоторых местах сделаны отверстия, могу тебя заверить. Свежие фрукты, туалетные принадлежности. Тебе нужно только щелкнуть пальцами, и все появится. Многие девушки благодарили бы Небо за такие условия, где так безопасно. Особенно с ребенком.

Это он обо мне?

— Не надо беспокоиться о том, что твой ребенок попадет под машину, за рулем которой сидит пьяный водитель, — продолжает он. — Никаких тебе торговцев наркотиками, никаких извращенцев…

Тут Ма перебивает:

— Не надо было мне заводить этот разговор о вытяжке, это было ужасно глупо, у нас все хорошо.

— Ну вот и ладно.

Некоторое время они молчат.

Я считаю зубы, но все время сбиваюсь — у меня получается то девятнадцать, то двадцать, а потом снова девятнадцать. Я кусаю язык до тех пор, пока не становится больно.

— Конечно, все со временем изнашивается. Это в порядке вещей. — Его голос звучит отдаленно, я думаю, что сейчас он стоит рядом с ванной. — Этот шов на скобе надо будет почистить песком и заделать. И вот еще, смотри — из-под пробкового покрытия на полу видна основа.

— Мы обращаемся со всеми вещами очень бережно, — говорит мама очень тихо.

— Недостаточно бережно. Пробка не предназначена для того, чтобы по ней много ходили. Я планировал, что здесь будет жить один человек, ведущий малоподвижный образ жизни.

— Так ты ложишься или нет? — спрашивает мама каким-то странным высоким голосом.

— Дай мне снять ботинки, — раздается рычание, и я слышу, как на пол что-то падает. — Не успел я войти, как ты набросилась на меня со своими просьбами…

Лампа гаснет. Старый Ник начинает скрипеть кроватью, я считаю до девяноста семи, после чего мне кажется, что я пропустил один раз, и перестаю считать.

Я лежу, прислушиваясь, хотя в комнате стоит тишина.

По воскресеньям мы едим бублики, которые надо усиленно жевать, с желе и арахисовым маслом. Вдруг Ма вытаскивает свой бублик изо рта — в нем торчит какой-то острый предмет.

<