Комнаты страха
Шрифт:
Рядом никого, все куда-то ушли. Освещение выключено, вертикальные жалюзи на окнах слегка приоткрыты, и оттуда сочится жемчужный дневной свет.
Ступая босиком по шелковистому меху – вероятно, искусственному, – Морис побрел через зал к арке, за которой виднелся отделанный деревом коридор. С той стороны доносились приглушенные голоса, это его успокоило и обрадовало.
По дороге пришлось обогнуть диван, на котором кто-то спал, с головой укрывшись розовым стеганым одеялом. Снаружи остались только волосы – длинные и волнистые темные пряди. Похоже, Дигна. А
Мысль о том, что последний ошивается около Лейлы, подействовала, как противное верещание будильника, и Морис еще на четверть проснулся.
Паркет в коридоре теплый, ощущение приятное, но шлепанье босых ног – оно как-то слишком по-мальчишески… Идти, не шлепая, не получалось: организм все еще не восстановил силы в полной мере, и Мориса едва ли не заносило.
Мелькнула догадка: «Отходняк после допинга, которым угостил меня Генри. Но тогда у него сейчас тоже должен быть хороший отходняк…»
За одним из арочных проемов стоял «кокон» с Бланкой. Перед монитором развалился в кресле шиайтианин; бросив на Мориса беглый взгляд, он снова отвернулся к экрану.
«Если кома, ее в больницу надо отправить. Чего они тянут?»
На двери туалета сверкал свежей черной краской фантастический цветок – причудливое переплетение линий, настолько изысканное и прихотливое, что Морис оторопело уставился на это художество и моргал несколько секунд, прежде чем войти внутрь.
Посетив туалет, он направился обратно в зал, но, внезапно передумав, повернул в ту сторону, где звучали голоса. Лейлу, Лиану и Генри он обнаружил за изгибом коридора. Трое взрослых людей увлеченно украшали дверцы стенного шкафа, в котором гнездилась всевозможная бытовая автоматика, от роботов-уборщиков в нижних секциях до мобильных комнатных светильников в верхних. Рисунок наносили черной краской через трафареты, занимались этим Лиана и Лейла, а Генри сидел на полу, прислонившись к стене, бледный, усталый, удовлетворенный. Трафареты были разного размера, но сам узор повторялся – тот же, что на двери туалета.
– Какие люди пришли… – пробормотала Лейла, не отрываясь от дела. – Еще немного, и мы закончим.
– Это зачем? – спросил Морис.
Хоть он и робел перед ней, но чувствовал, что должен всех образумить.
– Для красоты, – Лейла на секунду оглянулась, мелькнула фарфоровая скула, резкий черный контур вокруг глаза, с заходом на висок. – Предполагается, что Римма Кирч, увидев плоды наших усилий, сразу испытает эстетический шок… А если кто-нибудь хоть одну черточку размажет – башку откручу и задницу надеру, понятно?
– Понятно, – вконец растерявшись, подтвердил Морис.
Ему и польстило то, что Лейла с ним так запросто, и в то же время он почувствовал себя не в своей тарелке.
Потоптавшись, уселся на пол рядом с Генри. Голова кружилась.
– Иди лучше спи, – посоветовал Генри. – Ты все, что мог, сделал, дальше будут работать Лейла и Чеус.
– Так Лейла же вон чем занимается… А Чеус где?
– Около Марсии. Девочка болеет, сейчас у нее время лечебных процедур.
Морис кивнул, наблюдая сквозь накатившую полудрему, как
– Думаешь, администрация отеля это одобрит? – спросил он шепотом.
– А куда ж она денется? Шел бы ты спать. Или уснешь прямо здесь.
«И оставить тебя с Лейлой? Фигу!»
– А ты?
– Мне еще рано. Я три раза принимал допинг – на лыжной базе, в пещере и потом еще здесь, чтобы одолеть перевод. Спать лягу позже, когда оно утрясется.
Из-за поворота вышла Марсия в махровой красной пижаме, с косичкой, следом за ней появился Чеус.
– Марсия, иди сюда, посмотри, – позвала Лейла. – Это лярнийский запечатывающий цветок хессиокае. Получилось у нас то, что нужно?
– Да, – полюбовавшись разукрашенным шкафом, согласилась девочка. – Пока он здесь, проход закрыт.
– Молодцы мы! Особенно ты у нас молодец! – Лейла присела около Генри, поцеловала его в щеку и снова выпрямилась – стремительно, только распущенные волосы блеснули иссиня-черным, но Морис успел уловить ее нежный будоражащий запах.
– Нарисуйте еще такие же на зеркалах, – попросила Марсия.
– Зачем?
– Не знаю… Так будет лучше. Так надо.
– Раз надо – значит, нарисуем, – решила Лейла.
«Сейчас опять займутся глупостями, чтобы ребенка порадовать», – сглотнув горький комок, подумал Морис.
На самом деле его задело то, что поцелуй достался Генри, а на него не обратили внимания.
Лейла, Лиана и Марсия отправились разрисовывать зеркала, за ними потащился гламурный гостиничный робот с трафаретами и краской.
– Я сегодня собиралась в Чизангу, – донесся из-за поворота голос Лейлы. – На одно препакостное шоу, весьма специфическое, не при Марсии будет сказано… Это безобразие началось пять минут назад.
– В другой раз там побываешь, – отозвалась Лиана.
– Другого раза не будет, это гастроли. Попадется мне теперь эта Анджела – в клочья порву.
– Вот зеркало! – перебил их требовательный голосок Марсии. – Наляпайте сюда цветок!
Женщины засмеялись.
«Сумасшедший дом, – вздохнул про себя Морис. – Но она такая… такая, что ей можно простить все, что угодно».
Чеус остался с ними, тоже присел на пол, с другой стороны от Генри.
– Как у тебя самочувствие?
– Хуже, чем в тот раз, когда вы меня душили.
– Я же тебя душил осторожно, не с целью совсем придушить, – сделав это утешительное признание, гинтиец помолчал, потом негромко добавил: – Теперь ты знаешь, откуда я взялся.
– Я догадывался, что у вас непростое прошлое, – хрипло произнес Генри.
– Поль вначале не обрадовался, когда узнал, что я напросился в телохранители к его сестре, хотел меня выгнать. Я двое суток просидел на улице около ограды. Думал, если подохну под забором – так мне и надо, заслужил, но на третий день он подошел ко мне, позвал в дом и сказал, что я могу остаться. Ладно… Что ты принимал?