Комон, стьюпид! Или Африканское сафари по-русски
Шрифт:
Еще я решила постоянно носить с собой ежедневник и записывать, что я ела целый день.
Вот что я имела к вечеру в ежедневнике:
7 утра – стакан воды.
8 утра – яблоко (залетело в мой желудок со скоростью немецкого истребителя).
10.30 утра – в салоне красоты нам принесли завтрак: два яйца и чай без сахара (тот, кто придумал пить чай без сахара, – садист).
Полет нормальный.
12.00 – стакан воды (как мертвому припарка этот стакан воды). Я жрать хочу! Что такое два вареных яйца для огромной толстой тетки?
12.30 –
Чувствую себя ужасно. Но начала гордиться собой.
14.00 – йогурт с чаем (без сахара).
Полет отвратительный, но гордилка на взлете.
16.00 – салат из овощей.
Почему я не родилась в семье дистрофиков???
Надо быстренько почитать манифест. А еще лучше распечатать и почитать в 17.00, 18.00, 19.00, 20.00 и 21.00.
21.00 – что-то мне очень фигово, хочется спеть «Интернационал».
А теперь про наши дальнейшие приключения.
У Инги мы были ровно в девять, как она и сказала, чтобы не дразнить злую собаку.
Салон находился неподалеку.
Оформлен он был в греческом стиле, наверное потому, что греческие женщины когда-то считались эталоном красоты. Вручную расписанные стены, на которых изображена Афродита с подружками, предметы интерьера из резного дерева, белая плетеная мебель… На полочках красовались разнокалиберные бутылочки с кремами, шампунями и всякой другой косметической радостью.
Зал был круглый и очень большой, а посередине располагались большие, просторные кабинки с матовыми стеклами: маникюрная, педикюрная, помещение для массажа, солярий, салон тату, косметические кабинки и несколько парикмахерских комнат. В самом центре салона, за матовыми стеклами, был небольшой бассейн, окруженный искусственными пальмами, в котором бурлила вода.
Там Ингу все приветствовали, и было видно, что она частый гость.
– Значит так, как мы решили вчера, – сказала она и указала пальцем на меня, – тебе чистку лица и разные масочки. Да, Лара, на, почитай, выучи, что понравится. – И протянула мне тетрадку. – А тебе, – она обратилась к Аньке, – моднейшую стрижку, подкраситься в рыжий цвет и навестить визажиста. Себе я сделаю, как обычно: маникюр, педикюр, ну и все остальное.
Мне ужасно захотелось узнать про все остальное, но ко мне подошел косметолог, и мы удалились в другую комнату.
Когда мне на лицо положили очищающую маску, я достала тетрадку, которую дала Инга, и прочитала:
Идиосинкразия – непереносимость. Вообще термин медицинский, но употреблять можно везде и всюду. Например: «У меня к дуракам идиосинкразия!»
Да, полезное слово. Теперь я знаю, что у меня к Инге.
Трансцендентальный – отвлеченный, абстрактный, академический, мысленный, умозрительный, умственный, теоретический.
Метафизический – примерно то же самое, что и трансцендентальный.. Термин хорош для ответа на вопрос, суть которого ты не поняла. Например, так:
– «Как вы относитесь к схоластике?
– В метафизическом
Схоластика – средневековое философское течение.
Эзотерика – тайное учение.
Трюизм – общеизвестное мнение или высказывание. Типичный пример трюизма – «Волга впадает в Каспийское море».
И еще множество таких слов и их определения.
«Боже мой, какой бред», – почему-то сразу подумала я.
Какой нормальный человек будет изъясняться на таком языке?
Я убедилась, что Инга не просто дура, а полная дура, и закрыла тетрадку.
У косметолога я была впервые. Мне очень понравилось.
Потом, когда надо мной закончили колдовать, я перешла в зал, где Аньке делали супер причёску.
Часов в одиннадцать нам принесли завтрак: два яйца, бекон, два тоста с маслом, чай.
Я съела только два яйца и выпила кружку чая без сахара.
Все-таки новую жизнь начала!
К обеду Аньке наконец-то сделали новую стрижку и перекрасили в рыжий цвет, добавив темно-красных прядок.
– Слушай, Инга, а почему ты решила, что для Аньки рыжий цвет самый лучший? – спросила я.
– Может, он и не самый лучший, но, по крайней мере, редкий. Это у вас там, – сказала она с ударением на «там» и указала пальцем выше головы, – блондинки на вес золота, а у нас каждая первая блондинка. И причем натуральная.
– Значит, я тут буду в цене, – предположила я.
– Поживем-увидим, – ответила Инга и подула на ногти.
После салона мы поехали по магазинам покупать Аньке школьные платьица и заколочки «я у мамы дурочка».
Анька очень долго капризничала, примерила, наверное, с сотню разных глупых юбочек и топиков и, в конце концов, купила всего одну рыженькую юбочку в горошек и черную маечку с открытыми плечами.
– Ну а сейчас давайте пообедаем в каком-нибудь ресторане, – предложила Инга. – Может, с кем-нибудь и познакомимся.
Выбранный нами ресторан назывался «Хабор», а что означает этот хабор, я, к сожалению, сказать не могу.
Потому что я в английском ни бум-бум. Мы с Анькой в школе немецкий учили.
Но перспектива познакомиться с мужчиной, который говорит только на английском, лично меня совершенно не пугала.
Мы уселись за стол, и к нам подошел официант.
Что заказала себе Инга, я не поняла. Она много раз повторяла слово «паста». Мне оставалось только надеяться, что она не предложит эту пасту нам.
Поэтому, когда официант посмотрел на меня, а потом на ручку с блокнотом, которые находилась у него в руках, я смело сказала:
– Салат энд кофи.
– OK, сЭлад энд кофе. Вот абаут ю? – спросил он у Аньки.
Анька кивала и показывала пальцем на меня.
– Девочки, вы что, не знаете английского? – с ужасом в глазах спросила Инга.
– Почему не знаем? – возразила я. – Я очень хорошо знаю английский. Меня, видишь, официант понял. Я попросила салат и кофе, и он мне сейчас его принесет.