Комон, стьюпид! Или Африканское сафари по-русски
Шрифт:
– Да какое мне дело до вашего парня? – закричала Танюша. – Да, папулик, купи мне это колечко. Даже если оно и не работает – мне оно нравится.
Продавщица чуть не вскрикнула от злости, прикрыла рот рукой и запричитала:
– Да как же вам не стыдно. Я же вам по секрету рассказала, а вы так некрасиво поступаете… Что же я тому парню скажу?
– Скажите, что купила его девушка, очень красивая. Вот и все, – сказал Татьяна.
– Да, пусть он думает, что она жива. Не важно ведь, что она не с ним,
Продавщица замотала головой:
– Ни стыда, ни совести у вас нет?
– Знаешь что, дорогуша, если ты еще слово скажешь, мы разговоры не с тобой вести будем, а с твоим начальником. Давай кольцо сюда. Папулик, заплати за него.
Мужчина прошел к кассе и выложил из кошелька нужную сумму. Сверху положил еще одну сотку и сказал:
– А это вам за тайну.
Когда парочка скрылась за дверью, находчивая продавщица отложила в кассу триста долларов, остальные засунула в карман кофточки. Сладко зевнув и прикрыв рот ладонью, она с улыбкой сказала:
– Еще одна такая тайна, и мы с Мишуткой купим однокомнатную квартиру.
Рассказ был написан, часы показывали полночь, а Анька все не звонила.
Да, вот это поворот событий! Такого я действительно не ожидала! Теперь, я думаю, Аньку не оттащишь от Дугласа. А может, и он тоже наконец-то поймет, что худенькая женщина намного лучше толстушки.
Просидев еще час, я начала злиться.
Нет, я, конечно, понимала, что секс превыше женской дружбы, но!!! Пять часов – это уже перебор.
В два часа ночи ресторан опустел. Осталась только я.
Когда я входила в ресторан, то заметила табличку: «Ресторан работает до последнего клиента». В школе мы с Эрикой как раз изучали всякие надписи: «Открыто», «Закрыто», «Осторожно, мокрый пол».
Официант стал подходить ко мне через каждые пять минут. Он покашливал и протягивал меню. Каждый раз я рассматривала меню и просила апельсиновый сок.
За сегодняшний вечер я выпила уже десять стаканов сока и пять раз была в туалете.
Бармен смотрел на меня с ненавистью, а официант постоянно покашливал и смотрел на часы.
Думаю, что завтра утром хозяин поменяет табличку на «Работаем до последнего НОРМАЛЬНОГО клиента», и мелкими буквами будет дописано: «которые заказывают не апельсиновый сок, а виски».
В три часа ночи я не выдержала и стала собираться домой.
Я несколько раз проехала мимо дома. В окнах горел свет.
Оставлять машину на улице было небезопасно, поэтому я решила заехать в гараж. Машины Дугласа не было. Я вспомнила все плохие слова, которые только знала, и открыла входную дверь.
Аньки в гостиной не было. Я начала проверять все комнаты. Когда я открыла дверь
– Ань, что происходит?
Она подняла на меня глаза и, потрепав меня, как собаку, по щеке, сказала:
– Ух ты моя толстушечка!
Я была в гневе.
– Вот свинья! – кричала я. – Я шесть часов сидела в ресторане, а ты вместо того, чтобы позвонить мне и рассказать о своем фиаско, напилась до безобразия.
– Фиаско? – Анька смотрела на меня мутным взглядом. – Красивое слово. Где взяла?
Я поняла, что сейчас вряд ли чего-то добьюсь от нее, силой подняла и потащила в спальню.
По дороге она мне на ухо шептала: «Ах, а какой мог быть секс».
Бросив ее на кровать и накрыв одеялом, я пошла к себе и моментально уснула.
День двадцать седьмой
Утром я проснулась от телефонного звонка. На часах было семь. К телефону подошла Анька.
– Хелоу, – сказала она и после длинной паузы добавила: – Ай нот андерстенд инглиш, сори.
Скорей всего ее речи не вняли, и через несколько секунд она вновь повторила свою фразу и грубо бросила трубку.
Увидев меня в дверном проеме, она сказала:
– Уроды какие-то. Я же им на их языке говорю, что не бум-бум в английском, а они тараторят без остановки.
– Точно уроды, – констатировала я, – звонят в семь утра, когда за плечами такая трудная ночь…
– Ну прости, прости. Он уехал сразу. Мне было стыдно звонить тебе. Я решила подождать хоть немного и выпить с горя…
– Но горя оказалось столько, что ты нахрюкалась так, что вообще забыла мне позвонить, да?
– Прости. Что мне сделать, чтоб ты меня простила?
Я вздохнула. Ну что тут скажешь. Я махнула рукой, мол, ладно, забудь, Анька меня расцеловала и поплелась на кухню. Я пошла за ней. Включив чайник, я подошла к окну.
Анька открыла холодильник.
– Так, ну-ка прислушаемся… – сказала она, непонятно к кому обращаясь. – Что ты хочешь на завтрак, маленький мой?
Я удивилась, но постаралась не подавать виду.
А Анька тем временем продолжала:
– Бутербродик? С чем? С копченым мяском? Ах ты мой сладенький!
И тут вдруг до мня дошло, с кем она говорит.
– Ань, – спросила я у нее, – ты беременна?
Она посмотрела на меня, как на полную идиотку, и сказала:
– От кого? От плюшевого шарпея, с которым я сплю?
– А с кем ты разговаривала тогда? – поинтересовалась я.
– С желудком. Ты никогда не разговариваешь со своими внутренними органами? – удивилась она.
– Нет, – промямлила я.