Комонс
Шрифт:
– Дальше тропа ведёт к скале «Лисий нос» – говорю. – Оттуда, через каменные осыпи и альпийские луга, к вершине.
Эти подробности я позаимствовал из туристической брошюрке, приобретённой вчера в киоске «Союзпечати», и всю дорогу, как заправский гид, потчевал ими спутников. Аст кивал – альпинизм, горный туризм его давняя мечта – а Миладка охала. Восхищалась потрясающими видами и беспрерывно щелкала пластмассовой «Сменой». И дощёлкалась до того, что когда мы поднялись на покатую, открытую всем ветрам вершину, у неё осталось
Вершина… это надо видеть. Вокруг раскинулся весь мир – западный край горизонта ещё тонет в чернильной мгле, под ногами россыпи огоньков Пятигорска. Сравнительно недалеко высится пологий зелёный конус Машкука – Кисловодск, вчера мы там были. А дальше, на юго-западе, над ватной пеленой утренних облаков, на фоне ярко-синего неба золотятся в солнечных лучах пики Большого Кавказа. Эльбрус, снежно-белый двуглавый исполин царствует над всей этой невероятной красотой, и лёгкое облачко зацепилось за его вершину и никак не может освободиться, чтобы уплыть по своим, облачным делам…
Миладка визжала от восторга, вытирала навернувшиеся но ветра слёзы, хлопала в ладоши, расцеловала нас обоих в щёки. Аст молчал, независимо заложив руки за спину, и мечтательно смотрел вдаль. Да и у меня перехватило дыхание, хотя бывал я на том Эльбрусе, и не раз – сначала в 81-м, кода ездил в альплагерь «Баксан», и позже, года через три. Тогда мы скатались в Приэльбрусье «дикарями», провели в палатках две незабываемые недели, а под занавес – поднялись на Восточную вершину, злостно нарушив при этом все писаные и неписаные правила безопасности.
На вершине Бештау мы провели около четверти часа и стали спускаться, только когда изрядно замёрзли. Тропа тут отличная, утоптанная, и даже по осыпям можно спускаться чуть ли не бегом. Миладка щебетала без умолку, Женька вовсю ей вторил – на вершине я уступил альтер-эго его законное место. Ничего, справится, раз уж справился однажды…
Так мы испускались – весело беседуя, обмениваясь впечатлениями, строя планы на новые восхождения. До самой седловины, где возле «Двух Братьев» нас подстерегал псих с винтовкой.
Дистанция до стрелка даже меньше, чем мне сперва показалось – метров пятьдесят-семьдесят. Эх, мне бы сейчас дедов подарочек, я бы и без оптики уделал этого гада, как бог черепаху. На таком ерундовом расстоянии «9 Para» достаточно убойный, и плевать, что у него в магазине пять патронов, а у меня только один в стволе. Косорукость – это судьба.
Но – чего нет, того нет.
Стоп! Да стоп же! Что это со мной, совсем голову потерял от страха?
– Аст, – шепчу, – где там у тебя ракеты? Все три давай, только скорее!
– Чего? – в голоси Серёги недоумение. И тут же: – А-а-а… точно, я и забыл…
Вот и я забыл. Аст прихватил из дома три притыренные ещё в казахстанской экспедиции сигнальные ракеты. И сегодня взял их с собой, намереваясь «запулить» с вершины Бештау – о чём, разумеется сообщил нам. Только вот, на вершине, захваченные открывшейся нам грандиозной красотой, мы напрочь забыли о намеченном салюте. В точности, как это было в прошлой жизни – тогда мы вспомнили о нём уже на полпути вниз, вот примерно здесь, в седловине – и немедленно реализовали план.
..надо же, как повторяется история…
А вот и ракеты. Жёлтые картонные цилиндры, колечки маркировки и пробки – одна белая, две красные. Отворачиваю штампованную алюминиевую крышечку, на ладонь выпадает шнурок с металлическим колечком. Серёга подползает ближе.
– Хочешь сигнал подать? Думаешь, заметят, придут?
Мотаю отрицательно головой. Заметить-то заметят, но вот чтобы прийти на помощь – это вряд ли. Мало ли кто там развлекается? Туристы, что с них взять…
Но объяснять это сейчас некогда. Глядишь, этот псих действительно кинется на приступ. Пуганём-ка его для начала…
– Делаем так – шепчу, и протягиваю Серёге его панаму. – По моему сигналу приподнимаешь шляпу на палке. Как только этот марамой пальнёт – я вскакиваю, пускаю по нему ракету. Ты, Милка, визжишь, что есть мочи, а ты, Аст, кидаешь в кусты камни, подальше и посильнее.
– А ты что?..
– Делай, что говорю, лады? Только не высовывайтесь, не хватало ещё вам пулю словить. Да, и потом – считаешь до тридцати и снова кидаешь камни в те же кусты. Ясно?
– Ясно. Но…
– Никаких «но». На счёт «три». Готовы? Раз, два…
Наш «террорист» притаился под левым из «Двух Братьев» – там, где скала нависала над тропой, образуя своего рода нишу. Туда я и засадил ракету – вопль, маты, выстрел, явно в «молоко», я кубарем выкатываюсь из-за укрытия и, пригибаясь, кидаюсь в обход гряды. В спину мне ввинчивается пронзительный женский визг – точно, акустическое оружие восемьдесят восьмого левела. Бедный Аст, каково ему сейчас…
План сработал. «Террорист» меня не заметил – был занят, палил то по кустикам, то по панаме, которую Милада (умница девчонка, вернёмся – шоколадку подарю!) то и дело высовывала из-за камней. А я тем временем обогнул на карачках, сбивая колени и локти, «Братьев» и осторожно выглянул из разделяющей их расселины.
Так и есть. Вон он, устроился… Выгоревшая до белизны куртка-штормовка с откинутым капюшоном, бесформенная кепка. На ногах видавшие виды кирзачи, вокруг – россыпь жёлтых, тускло поблёскивающих гильз. В руках карабин, ладонь лежит на рукояти затвора.
…ну что, пожалуй, настрелялся?..
Шнурок – инициатор одноразовой ракеты выдёргивается довольно туго, это я помню. С руки можно и не попасть, а потому – пристраиваю картонную трубку между камней, так, чтобы она имела надёжный упор, прижимаю рукой сверху, и старательно навожу получившуюся «бомбарду» на ничего не подозревающую «мишень». Дистанция шагов десять, есть шанс, есть…