Комонс
Шрифт:
Аст поёжился.
– И что теперь?
– А теперь – на волю, в пампасы. В смысле – лезем наружу, пока эти козлы сюда не заявились.
Перед тем, как вылезать, достаю из рюкзака обрез. Аст, увидев оружие, выпучивает глаза.
– Это ещё зачем?
– Помнишь случай на Бештау?
– Ну… помню.
– И я тоже. И не хочу повторения.
Серёга задумался.
– А что не достал, когда те двое появились?
Я аж поперхнулся. Нет, ну надо же думать хоть немного…
– Сдурел? Тут всё держится на честном слове, пальнёшь –
…так, приклад и оптика сейчас ни к чему. Позиционной войны мы затевать не собираемся, да и темно снаружи, прицельной стрельбы не получится в любом случае. А вот патрончики в прикрученный на цевьё патронташ, набьём…
Разобравшись с обрезом, достаю «Коровина», выщёлкиваю плоский магазин.
– Запомнил? Перед выстрелом надо дослать патрон в ствол, вот так…
Два раза подряд передёргиваю затвор, вставляю магазин на место.
– …потом снимаешь с предохранителя, вот эта пумпочка над спуском – и можно стрелять. Точность, конечно, никакая, но всё лучше, чем ничего.
Аст с опаской принимает пистолетик.
– Думаешь, снаружи – тоже они… те?
…вот, опять!..
– Понятия не имею, – говорю. – Но меры принять стоит. Бережёного Бог бережёт, слыхал? Только, как друга прошу – без команды не стреляй!
– Командовать ты будешь? – ухмыляется.
Демонстративно озираюсь.
– А что, ты видишь здесь других кандидатов?
5
1979 г, 15 марта.
Близ ст. «Силикатная» Курской ж\д.
Не самый добрый вечер.
Ба-бах-вз-зиу!
Ба-бах-вз-зиу!
… дежа вю? А что, похоже, несмотря на то, что стрелок вооружён на этот раз не боевым карабином, а обыкновенной двустволкой. Что ненамного лучше, с учётом дистанции в два десятка шагов, от силы…
И ведь как в воду глядел! Нас обстреляли, как только мы выбрались из Силикатов. То есть, сначала окликнули, грубо, требовательно, с угрозами, а когда мы нацелились рвануть вверх по тропке – открыли беглый огонь. Пришлось прятаться за глыбами известняка и принимать бой.
Ба-бах-вз-зиу!
Ба-бах-вз-зиу!
Дуплетами лупит, гад, и не жаль ему патронов… Судя по пронзительному визгу – турбинками или кустарной дрянью, вроде жакана.
Обрез хлёстко щелкает. К гадалке не ходи, мимо. А я чего ожидал? Темнота, снег валит крупными, сырыми хлопьями, неприятель, если и угадывается, то лишь в виде неясных силуэтов. Но и тем ничуть не легче, и это внушает некоторый оптимизм…
Приподнимаюсь – силуэтов уже не видать. Ага, сучары, не ждали ответки, залегли?
Ба-бах-вз-зиу!
Ба-бах-вз-зиу!
И снова в ответ, по вспышкам дульного пламени. Щелчок, обрез послушно переламывается, гильза улетает в снег, новый патрон на её место.
Хлоп!
Хлоп!
Хлоп!
А это уже пистолет. Значит, их двое? Скверно…
Аст, придушенно матерясь, дёргает затвор «Коровина» – перекосило патрон.
Ба-бах-вз-зиу!
Ба-бах-вз-зиу!
Хлоп!
Хлоп!
До крайних домов – метров двести. Вон они, проглядывают сквозь глухую темень…
Мечтать не вредно – стенки оврага высокие, густой, хлопьями, снег съедает звуки. Нет, никто не услышит…
Хлоп!
Ба-бах-вз-зиу!
Ба-бах-вз-зиу!
Напарник справился, наконец, со своим антиквариатом, приподнялся на локте и выпалил в темень три раза подряд. Я добавил из обреза, целя по вспышкам выстрелов.
Перевод боеприпасов в чистом виде. Впрочем, в них пока недостатка нет – в кармане перекатывается дюжина люгеровских цилиндриков, есть и ещё, в кармане рюкзака. А вот попугать, заставить прижаться к земле при визге девятимиллиметровой смерти в медной оболочке – это дело другое.
Эх, дымовуху бы сейчас – закрыться вдобавок к темноте и снегопаду дымом, только нас и видели. Пока прочухают, что к чему, мы будем уже на станции.
Нет дымовухи. Всё спалил там, внизу.
– Серёга, на счёт «три» – вскакиваем, стреляем и бегом, наверх!
– На само «три» или после?
– После. Готов?
– Угу.
– Раз… два… три! ПОШЛИ!!!
Все три километра до станции «Силикатная» я ждал тяжёлого дыхания позади, повелительного окрика, выстрела в спину. Середина марта, но снега по сторонам от узкой тропки по пояс. Нам, пятнадцатилетним и то, бежать нелегко – каково же преследующим нас мужикам?
Обошлось. Снег валит по-прежнему, свет фонарей над платформой «Силикатная» едва пробивается сквозь его сплошную пелену. На самой платформе ни души; позади кирпичной будки с вывеской «Касса» приткнулся навес – там мы и прячемся.
Снимаю рюкзак. Серёга отчего-то медлит. Берусь за лямки, чтобы помочь, и тут он болезненно охает.
– Ты чего?
Отвечает не сразу.
– Да вот, кажется, зацепило, когда из карьера выбирались…
Мать моя, да у него из рукава капает кровь! И хорошо так капает, вон, снег потемнел…
– А ну, снимай куртку!
Аст морщится от боли, но подчиняется. Когда дело доходит до раненой руки, мне приходится помочь – осторожно, осторожно!
…н-да… рукав свитера весь пропитался кровью ниже локтя….