Компаньоны
Шрифт:
— Что такое? — снова вскричал король, обернувшись к двери и увидев, как мускулистый воин-дворф с ошалелым выражением лица, такого же красного, как его огненная борода, подпрыгивает и машет руками. Несметное множество ужасных предположений пришло королю на ум при виде вбежавшего Реджинальда Круглого Щита, более известного как Арр Арр, капитана стражи твердыни Фелбарр.
Но весь этот воображаемый ужас рассеялся, едва Эмерус взял себя в руки и внимательнее вгляделся в Арр Арра, а в частности увидел, как торжествующая ухмылка
— Ну что?! — воскликнул Эмерус.
— Сын, мой король! — ответил Реджинальд.
— Эгей! — завопил Парсон Глейв. — Эге-гей! Я благословлю этого парня во имя Клангеддина, или Арр Арр точно расхнычется!
— Клангеддин — то, что надо, — подтвердил Реджинальд. — Сын капитана.
— Продолжатель рода, — согласился Эмерус Боевой Венец и, достав три больших кубка, принялся щедро разливать праздничное бренди.
— Мой отец был капитаном, мой дед был капитаном, и до этого его отец, — гордо объявил Реджинальд. — И мой сын будет!
— Значит, за сына сына сына сына капитана! — провозгласил Парсон Глейв, принимая от Эмеруса кубок и поднимая его.
— Такой здоровяк, — сообщил Реджинальд, энергично чокаясь. — И уже боец, доложу я вам!
— Иначе и быть не могло, — согласился Эмерус Боевой Венец. — Иначе и быть не могло!
— А как его будут звать? Так же как тебя, наверное?
— Ну да, оба имени, так же, как моего отца, и отца отца, и отца отца отца.
— Значит, за маленького Арр Арра! — провозгласил король Фелбарра, поднимая кубок с бренди, но передумал и поставил его обратно.
Реджинальд Круглый Щит и Парсон Глейв с любопытством смотрели на него.
— «Веселого мясника»? — лукаво поинтересовался Эмерус Боевой Венец, имея в виду самый крепкий из всех дворфских напитков.
— Разве что-то другое подойдет по случаю рождения Круглого Щита? — ответил Парсон Глейв.
Король кивнул и мрачно взглянул на своего командира стражи.
— Ты, главное, не забудь позвать меня, когда соберешься налить маленькому Арр Арру его первый глоток «Веселого мясника», — велел он. — Хочу взглянуть на выражение его лица!
— На нем будет написано: «Хочу еще», — похвалился Реджинальд, и все трое снова рассмеялись, и король Эмерус отправился в личный тайник за крепким зельем.
***
К этому он не был готов. Да и как можно было подготовиться к такому?
Бренор Боевой Топор, дважды король Мифрил Халла, лежал в колыбели в темной комнате твердыни Фелбарр, размахивая младенческими ручками и дрыгая младенческими ножками, которые плохо слушались его. Это было слишком странно, слишком нелепо. Он ощущал свои конечности, свое тело, но лишь смутно, отдаленно, будто они были вовсе не его собственные, а словно позаимствованные.
Так ли это, размышлял он в те недолгие отрезки
Или у младенцев всегда так? Может, они все такие, чужаки в собственном теле, которым не хватает не просто координации, но реальной возможности обрести ловкость, словно их маленький разум еще не придумал, как договариваться с собственными руками и ногами?
А может, все еще хуже, испугался старый новорожденный дворф. Не было ли это извращением, похищением чужого тела и, если так, не нарушились ли при этом телесные связи? Может, он теперь навсегда обречен размахивать руками и пускать пузыри?
Беспомощная кукла и дурак, вот он кто, что покинул этот лес, а не отправился за заслуженной наградой к Морадину!
Бренор пытался сосредоточиться, пытался глубоко сконцентрироваться, обращаясь к своим рукам, чтобы они перестали махать. Но не смог — и понял, что что-то не так.
Значит, дар Миликки оказался проклятием, с ужасом понял он. Это не было благословением, и теперь он будет страдать до конца своих дней. Как долго? Двести лет?
Триста? Круглый идиот, диковинка.
Он пытался справиться с собственным телом.
Не удалось.
Он напрягал все силы, всю силу воли короля дворфов. Не удалось.
Он чувствовал, как внутри закипает отчаяние, первобытный ужас, исторгнувший первобытный же вопль, но даже тут Бренор не мог контролировать ни интонацию, ни тембр.
— Ах, мой маленький Реджи, — услышал он успокаивающий женский голос, и над краем его колыбели склонилось ангельское лицо, сияющее улыбкой и усталое.
Гигантские ладони протянулись к Бренору, легко подняли и поднесли к чудовищной, огромной груди...
***
— А, ты притащил своего карапуза, — сказал Эмерус Боевой Венец своему капитану стражи, когда Реджинальд Круглый Щит вошел в командный пункт с ребенком в перевязи за спиной.
Реджинальд ухмыльнулся королю:
— Не может же мой парень валяться целыми днями. Ему надо столькому научиться.
— Мальчик всего месяц как дышит, — заметил Парсон Глейв.
— Ага, пора уже давать ему в руки меч, я так думаю, — ответил Реджинальд, и они еще посмеялись.
Бренор, пристегнутый к отцовской спине, был счастлив очутиться подальше от колыбели и детской, и радость от того, что его унесли, лишь усилилась, когда три дворфа принялись обсуждать политическую обстановку вокруг Рунных Врат твердыни Фелбарр и их защищенность.
Бренор внимательно слушал — недолго. Но потом он стал думать о еде, потому что у него забурчало в животе. Потом о том, что у него зудит попа.
Потом он увидел свою руку, пухлую детскую ручку маленького дворфа... и из его слюнявых губ вылетело «гу-у».