Комплекс Росомахи
Шрифт:
выяснил я, Жорик, что такая антикварная лавка и впрямь существует, и владеет ею
некая сволочь по фамилии Самолетов. Ты понимаешь, конечно, что не составило
мне никакого труда узнать его телефончик и позвонить. Я и позвонил. Он
отнекиваться принялся, ничего, мол, не знаю, какая чернильница, какой
менеджер?.. Типа, он не при делах. Я тогда ему говорю спокойно, что мне некогда
да и не очень интересно его слушать, а только сроку ему неделя, и чтобы вещь у
меня
но для ускорения процесса сам тоже решил кое-что предпринять. Короче,
нарисовалась про Самолетова такая схемка. Этот старый падальщик держит еще
одну хитрую лавочку, палатку по приему вторсырья и цветных металлов. Прикинь,
какой гений – пенсионеры сами ему свое старье тащат и сдают за копейки, могу
зуб дать. Не говоря про бомжей и прочую пьянь. Те и по помойкам пошарят, и
утянут, что плохо лежит. Конечно, я туда отправил своих ребяток, чтобы осмотрели
все хорошенько и выяснили, что за шарашка, в натуре. Отбыли мои бойцы, а чуть
позже отзвонились и доложили, что шарашка конкретно закрыта на два замка и
перекладину, возле нее толкутся бомжи с пенсионерами, они-то и поведали
пацанам, что палатка несколько дней как не функционирует, а причину никто не
знает. Даю команду ребятам возвращаться сюда, на базу. И буквально тут же
звонит мне этот старый вурдалак Самолетов и шепчет в трубку, что ему только что
принесли для оценки чернильницу, по описанию похожую на ту, что я ищу. Снова
звоню бойцам, меняю вводные, приказываю срочно пилить к антиквару. А сам
думаю: «Как же, принесли тебе, жаба. На блюдце с каемкой. И, главное, так
вовремя. Это ж какое должно случиться стечение обстоятельств, чтобы именно в
твою лавку принесли? Обгадился, видать, от страха, вот и передумал отпираться,
вот и нашлась пропажа». Однако дальнейшие события свет не пролили, но
дальнейшее, Жорик, ты знаешь лучше меня, потому как принимал участие. И что
после этого я должен думать насчет твоей крали?
Егор начал уже привыкать к ревякинской развязной лексике и всех этих
«краль» и «девах» пропускал мимо ушей. Ну, прикольно Коляну строить из себя
ухаря колхозного, так и пусть себе. Всего-навсего внешняя атрибутика, заводиться
и психовать по этому поводу лишнее.
А вот ситуация в целом его озадачила. Как-то не очень верилось, что эта
чистенькая задавака Алина являлась действующим лицом данной дешевой
оперетки. Не монтировалось сие, хоть тресни. Но для Коляна это не довод.
– Скажи-ка, Николай, а палатка эта с утильсырьем где располагается? –
спросил он Ревякина просто для того, чтобы дольше не молчать.
– Между
обратил, что название знакомое, жили мы там с матерью раньше. Блин, да ты же
те места знаешь, чего я тебе гоню!.. Там школа наша неподалеку.
– Надо же… Забавно… – задумчиво протянул Егор, потирая подбородок. – А
Нина Михайловна жулика в лицо не узнала? Это не Сашка Поляничев, случайно,
был?
– Да ты что, Егор, – Ревякин так обиделся за свою любезную Дорошину, что
даже забыл назвать его Жоркой. – Она же всех нас помнит, я точно тебе говорю. У
нее память, как у чекиста. И со зрением все путем, до сих пор без очков читает.
Она бы мне сразу сказала, если бы это Поляна был. А при чем тут Поляна, в
натуре?
– Да это я так… Не стал бы, конечно, Сашка ничего у Дорошиной красть. Он
хоть и балбес был, но не сволочь. Убили Сашку, Коля. Убили. Говорят, жена его на
тот свет отправила. И вот эту самую чернильницу девочка Алина случайно нашла
в Сашкиной квартире. Хорошо припрятанную.
– Ты не гонишь? – после паузы озадаченно спросил Колян.
– Я – нет, она, я думаю, тоже. У тебя фотки, случайно, нет? Я имею ввиду,
той чернильницы целиком?
– Да откуда, Жор, ну ты что, прикалываешься, в натуре?… А ты разве ее не
видел ни разу? Ты что, у Дорошиной дома никогда не был? А ну конечно, мы же
отличники, нам было ни к чему… Я тебе ее сейчас изображу, погодь.
И Колян стиснул толстыми пальцами карандашик и принялся что-то
вырисовывать на бумажке, комментируя свои каракули словесно.
– Она такая типа чугунная хреновина на ножках. Как бы фигурная
платформочка, короче. А по размерам где-то примерно сантиметров тридцать на
семнадцать будет, если сверху смотреть. Вся в завитушках и резная по краям.
Ножки по углам, наподобие, как у шкафа несгораемого, сечешь? Высотой будут по
паре сантиметров. И тоже вот в таких, примерно, вензельках. Одна лапка
подмятая, но там никак уже не исправишь. А в самой платформочке два гнезда
имеются под вставные баночки. Вот под эти.
Не отрываясь от рисунка, он ткнул карандашом в сторону баночки, уже
затерявшейся в груде бумаг.
– В них чернила наливают, прикинь, Жор. Разноцветные. В одну можно
синие налить, а в другую фиолетовые. А вот здесь, вдоль переднего края, такая
канавка, чтобы в нее ручку класть. Обычная, я хочу сказать, конструкция, типовая.
Исполнение только старинное. А вот тут, примерно, по передней части, табличка с
дарственной надписью. Она не «родная», ее припаяли, чтобы поздравление было