Комплекс Синей Бороды
Шрифт:
– Я понимаю, Револьд Федорович! – На лбу у мужчины с родинкой выступили мелкие капли пота. – Я все понимаю…
Он поднял глаза и проговорил:
– А что, если превратить наше поражение в победу?
– Не наше, а ваше! Твое личное поражение! – угрюмо проворчал старик.
– Пусть мое… не в этом дело. …
– Что ты имеешь в виду?
– Что, если разыграть это убийство? Представить все так, как будто ее убил Федорчук, и выложить эту версию Нехорошеву? Ему такой расклад очень не понравится! Зять – убийца…
– А что… – старик задумчиво пожевал губами, – может быть, в этом что-то есть…
– Так что – будем работать в этом направлении?
Работай! – милостиво разрешил Револьд Федорович. – Только уж смотри – чтобы на этот раз никаких сюрпризов! Чтобы все у тебя действительно было под контролем!
Дом, в котором жили Федорчуки, располагался на Малой Караванной улице, в самом центре так называемого «Золотого треугольника», ограниченного Невским проспектом, Мойкой и Невой. Цены на недвижимость в этой части Петербурга достигли уже заоблачных высот, обогнав цены на жилье в центре Парижа и лишь немного уступая ценам в центре Лондона или Москвы.
– В хорошем месте они поселились! – завистливо проговорила Лола, когда Маркиз припарковал машину невдалеке от интересующего их здания. – Вот бы нам, Ленечка, прикупить здесь квартирку! Пусть даже скромненькую, трехкомнатную…
– Лолка, у тебя мания величия! Кто мы с тобой? Всего лишь самые ловкие и удачливые мошенники в городе! А это, если сравнивать по масштабу доходов – примерно на уровне топ-менеджера местного отделения международной корпорации. Здесь такие не живут! В этом доме могут поселиться либо владельцы крупного процветающего бизнеса, либо чиновники из мэрии. Ну или, в крайнем случае, родственники господина Нехорошева.
– Ну вот, стоило мне о чем-то помечтать – и ты тут же безжалостно обрезал крылья моей мечте! – грустно проговорила Лола. – А кстати, почему ты припарковался так далеко от подъезда?
– Чтобы не попасть в поле зрения камер видеонаблюдения. Их тут наверняка до черта и больше, а если наша машина попадет на пленку – нами может заинтересоваться здешняя служба безопасности, что совсем не входит в наши планы…
– Но мы же, надеюсь, не на собственной машине! – Лола удивленно оглядела скромный салон. – Этот драндулет Ухо где-то временно позаимствовал?
– Все равно, береженого бог бережет! У них такие возможности, что лучше лишний раз перестраховаться !
Закончив на этом разговор, Леня достал из бардачка шестнадцатикратный цейсовский бинокль и уставился на подъезд Федорчуков.
Следующий час прошел в напряженном молчании.
– Ленечка, а можно я пока схожу выпью кофе? – жалобно проговорила Лола, которая отчаянно скучала. – По-моему, я тебе сейчас не очень нужна!
– Сиди! – прикрикнул на нее Маркиз. – Я тебя больше одну
– Какой ты злой!
– И в строгом ошейнике!
– Злой и противный!
– И еще намордник надену, чтобы не ругалась!
– Но, Ленечка, я только вон до того кафе дойду, ты меня будешь видеть! А хочешь, я тебе оттуда принесу пирожное? Хочешь – вишневый флан?
. – Прекрати эти попытки подкупа! Все равно у тебя ничего не выйдет!
– А чизкейк?
– Я же сказал – прекрати!
– А наполеон?
– Леня уже немного заколебался, но в это время дверь подъезда распахнулась, и на пороге появился высокий интересный мужчина с выбритой наголо головой, облаченный в длинное светло-бежевое кашемировое пальто.
– Какой мужчина! – восхищенно промурлыкала Лола.
Леня вытащил из бардачка фотографию и сравнил ее с бритым красавцем.
– Кофе отменяется, – вполголоса проговорил он, – это он, наш объект, Вадим Федорчук!
– Ну вот, – расстроилась Лола, – а я тебя уже почти уговорила!
– В следующий раз, – отозвался Леня, пригнувшись и включая зажигание.
Федорчук пересек тротуар, щелкнул ключом сигнализации и открыл дверцу новенького черного «Ягуара».
– Какая машина! – вздохнула Лола.
– Прекрати! – прикрикнул на нее Маркиз. – Видела бы ты ее!
– Кого – ее?
– Дочку господина Нехорошева!
– А при чем тут она?
– Ну как же! За последний час ты трижды ей позавидовала! Сначала ее квартире, потом ее мужу и наконец ее машине…
– Да ну тебя! – Лола отмахнулась. – Я же не всерьез…
«Ягуар» вырулил с Малой Караванной на Невский и влился в густой поток машин. Леня тронулся следом, стараясь не потерять машину Федорчука из виду.
Черный «Ягуар» пересек Дворцовую площадь, свернул на набережную возле Эрмитажа. Проехав мимо Зимнего дворца и остальных примыкающих к нему зданий музея, он вырулил на Мойку, проехал через Конюшенную площадь и, обогнув Михайловский сад, по Садовой снова выехал на Невский.
– Тебе не кажется, что он выбрал какой-то странный маршрут? – проговорила Лола.
– Запутывает следы! – отозвался Маркиз, лавируя среди едва ползущих машин. – Смотри-ка, он остановился!
– И стоило так долго кружить, чтобы всего лишь доехать до «Пассажа»?
Действительно, черный «Ягуар» втиснулся на свободный пятачок перед входом в универмаг. Федорчук выбрался из машины и торопливо зашагал к дверям «Пассажа».
– Кажется, я знаю, что у него на уме! – прошептал Леня, вытягивая шею и стараясь не потерять Федорчука в толпе. – Я пойду за ним, а ты садись за руль и поезжай вокруг, ко второму выходу из универмага, на Итальянскую улицу!
– Как же так, – усмехнулась Лола, – не ты ли полчаса назад говорил, что не отпустишь меня одну даже выпить чашку кофе?