Компьютерра PDA N77 (04.12.2010-10.12.2010)
Шрифт:
Ничего страшного в таких планах нет - и у Буонопарте и у Адольф Алоизыча дивизий было побольше... Но вот этот план - изумительная иллюстрация к структуре мироустройства. Какие бы сказки не рассказывали про новое мышление и общечеловеческие ценности, но это не отменяет конкуренцию. И только милые интеллигентные дамы могут считать, что конкуренция кончается на уровне фирм.
Нет, она продолжается и на уровне государств, и их объединений. И население должно понимать, что крайним окажется в случае конфликта именно оно, а не элита, у которой возникнет соблазн защитить свои интересы за счет подданных. Но и в России находится масса людей, осуждающих Ассанжа. Ничего удивительного, это свидетельство
Так вот, тот ход, какой приобретает дело Ассанжа, заставляет вспомнить дело Дрейфуса. В 1894 году во французском генштабе обнаружили пропажу секретных документов. Потом начальник разведбюро подполковник Анри представил записку, будто бы сопровождавшую эти бумаги к германскому атташе оберсту Шварцкоппену. Почерк сочли принадлежавшим капитану Дрейфусу, эльзасскому еврею. Его при закрытых дверях признали изменником и, разжаловав, пожизненно сослали в Кайену, на Чёртов остров.
Сначала за Дрейфуса радела лишь его родня. Причем, как отмечал истории Э. Нольте, делала это не самыми законными способами. Покупала улики, субсидировала прессу, всего лишь желая отменить приговор родичу. Но потом в "дело" вступил его истинный герой - полковник Пикар.
Заступив на пост начальника разведбюро, он обнаружил, что почерк сопроводиловки мог принадлежать и аристократу Эстергази, жившему явно не по средствам. Пикар тут же доложил об этом - по команде был снят с должности и переведен в Тунис. Попытка брата Дрейфуса обвинить Эстергази провалилась, последний был оправдан.
Дальше в дело вступил писатель Золя, написавший открытое письмо президенту Фору "Я обвиняю". В результате французское общество разделилось пополам. Парламентские запросы, митинги. Золя осудили за клевету, хотя года тюрьмы он не отбыл, бежав в Англию. Пикара, обвинившего Анри в фальсификации сопроводительного письма, арестовали. Но, в конце концов, подлог был доказан, Анри попал в тюрьму Мон-Валерьен и перерезал себе глотку бритвой. (На дворе 1898 год и Дрейфус продолжает безвинно сидеть...).
И вот тут-то начинается самое смешное. Талантливый писатель Шарль Моррас пишет апологию подполковника Анри. Название - "Первая кровь". Никто, - и сам Моррас тоже, - не сомневался в том, что Анри состряпал подделку. Но Моррас попытался эту подделку оправдать, придав ей высокопатриотический характер.
Дескать, не было у добродетельного Анри другого способа оказать сопротивление клике предателей, как прибегнув к фальсификации. И за кровь мошенника Анри должны ответить своей кровью дрейфусары, под которыми понималась некая смесь еврейских финансистов, либеральной и левой общественности. Во Франции тогда все кончилось победой дрейфусаров.
Дрейфуса в декабре 1900 года помиловали (шесть лет каторги!), в 1906-м оправдали и даже наградили орденом Почетного легиона. Армию зачистили от анти-дрейфусаров. Но вышепомянутая (и малоизвестная!) статья Морраса сыграла чудовищную роль. Она легла в идеологию "Аксьон Франсез", французских протофашистов.
Потом были фашисты Муссолини, потом наци Гитлера, потом наша страна потеряла не менее 27 миллионов человек... Хотя в западных демократиях именно с дела Дрейфуса пошли подлинное разделение церкви и государства, гражданский контроль над армией, дифференциация социализма от коммунизма и участие социалистов в европейских правительствах.
А Моррас свое пожизненное получил в 1945-м, как коллаборационист. Мы же обратим внимание на следующее: вряд ли кто сомневается в том, что бумаги Ассанжа правдивы, а дело по насилию - состряпано. Но - возрождается старая
А устои общества многим выгодны. С пеной у рта защищают праву дипломатов на тайну переписки, порушенную Ассанжем. Что ж, посмотрим внимательно на посольских.
Вот скромнейший из них - учитель школы при посольстве ФРГ в Москве д-р Бенжамин Томас Хоберт. 30 ноября 2008 года этот достойный педагог, ведя Порш Кайен по проспекту Вернадского со скоростью 110 км/час (на полсотни быстрее положенного) сбивает (проще говоря - убивает) двух студентов, Александра Евтеева и Андрея Камынина. За месяц до этого местный МИД направлял в посольство ФРГ ноту о недопустимом поведении господина Хоберта на московских дорогах. Безрезультатно...
Убийца срочно покинул Россию и предстал перед судом в Германии. Год условно и 5000 евро штрафа. А - еще МЕСЯЦ без прав. Это - за двух убитых, сильные в арифметике пусть посчитают, сколько стоит жизнь нашего студента (До 1960-х суды в ФРГ были укомплектованы деятелями еще гитлеровской юстиции, традиция-с!).
И понятно, что никто добровольно от своих привилегий не откажется. И понятно, какой чудовищный муравейник разворошил Ассанж. Он наглядно показал, что в эру сверхтехнологий людьми продолжают управлять по канонам феодального общества, где жизнь смерда (московского студента) ничто даже по сравнению даже не с князем, а всего лишь с носителем культуры из Первого мира. И вот это противоречие человечество должно будет преодолеть, даже и не из соображений морали, но если элементарно захочет выжить!
Василий Щепетнёв: Власть и наследство
Автор: Василий Щепетнев
Опубликовано 10 декабря 2010 года
Всем власть хороша, кроме одного: нет никакой уверенности, что ее удастся передать потомкам. На что монархия, казалось бы, решает проблемы, но и тут мы видим: Петр Алексеевич убивает своего сына и на смертном одре, вместо того, чтобы спокойно готовиться к Решающему Опыту, мучается вопросом - кому? Да и вообще, наследование - штука тонкая, не только Алексей Петрович может подтвердить, но и отпрыски Иоанна Васильевича: одного в младенчестве утопили, другой попал на картину Репина, третий ножичком играл и порезался насмерть...
Впрочем, дети тоже хороши, спросите Улугбека или хоть Павла Петровича, если непременно нужен россиянин. Приписывать инициативу переворота Палену вряд ли стоит - умный и дальновидный царедворец знал безусловно, что при новом императоре карьере его придет конец, в то время как Павел Петрович, при всех своих недостатках, Палена ценил невероятно высоко.
Жены тоже бывают всякие, Петр Федорович (Петр Третий) не даст соврать. В общем, трудно быть императором.
Богатство - иное, богатство можно передать наследникам вполне законным путем, если не целиком, то хоть кусочками. Один кусочек в швейцарский банк спрятать, другой сохранить в виде заводика в Северной Каролине, третий - это либерийская судоходная кампания, четвертый - футбольный клуб, пятый - сто тысяч акров землицы, далее по вкусу. Если какой кусочек и заплесневеет, остальные выручат.
Власть же на кусочки делится плохо, тут более подходит принцип "все или ничего". Второй человек во власти от первого отстоит дальше, чем Онега от Печоры, и очень часто действительно оказывается где-нибудь в окрестностях Печоры, Колымы, в Березове или в Мексике, и там проводит дни в ожидании ледоруба.
Проницательные люди предпочитают передать власть тому, кому она и так бы досталась, но и это не всегда помогает. На что уж умен был Тиберий, а и тот оплошал. Читая Светония, нельзя не изумляться, до чего же неизменна человеческая натура.