Комсорг

Белов Иннокентий

А теперь вообще непонятно, как провернуть нависающий надо мной вопрос с камерой хранения и бдительными ментами…

К вечеру снова встретились в комнате и задумались, чем же все-таки заняться перед отъездом. Девчонки уже пару раз столкнулись с местными скрытыми националистками и убедились, что совсем не все им тут рады. Понятно, что из слабого пола антагонистки, не мужики, но все равно настроение очень здорово подпорчено открыто высказанной неприязнью и откровенной грубостью.

— Сходи позвони этому Арнольду! Пойдем все-таки к нему

на ужин, — внезапно говорит мне Ирочка, переглянувшись с Людой.

Вот как, ну и отлично, что желание провести время в каком-нибудь баре с музыкой у них пропало после недавних грубостей. Мне девушки ничего не рассказывают, но похоже, что подпортили им его основательно.

Поэтому я бегу с радостью вниз, звоню по написанному на бумажке номеру и радую самого Арнольда, что будем у него через пятнадцать минут. Опоздаем на пол часа, это ничего, зато и живут они с матерью недалеко от вокзала.

— Ждем вас, у меня уже все готово! — подтверждает Арнольд приглашение очень радостным тоном и подробно рассказывает мне, как добраться до его квартиры.

Мы сдаем комнату, забираем свои сумки и пакеты и дружно маршируем в обход Старого города по часовой стрелке Длинного Томаса.

Я уже профессионально считаю магазины по сторонам и найдя нужный дом совсем недалеко от прохода к поездам, понимаю про себя, что место проживания у Арнольда с мамой мне стратегически очень подходит по своему расположению. Четырехэтажный серый дом стоит в прямой видимости от вокзала, вокруг довольно много магазинов, так как застройка пусть и дореволюционная, но весьма плотная в этом рабочем районе.

Карабкаемся на самый последний этаж по узкой довольно лестнице, там нас уже встречает сам хозяин с очень старенькой мамой, такой совсем благообразной старушкой. Девчонкам я уже ситуацию объяснил, снова попросил мне и тут помочь, чтобы наверняка обаять мужика и особенно его маму.

Наготовил Арнольд очень солидно, есть на столе несколько жареных и печеных блюд, даже выпивки несколько видов.

Видно, что очень готовился к гостям, девчонки включают свое обаяние на полную, щебечут и с хозяином и с его мамой. Я заскочил в булочную по дороге и успел купить какой-то местный тортик с непереводимым названием.

До него дело так и не дошло, столько печеного мяса и картошки хозяин выставил на стол.

— До поезда у нас два часа, еще вещи из камеры нужно забрать, там возможны всякие неприятности с задержками, поэтому из гостей выходим за полчаса до отправления, — прикидываю я время.

Мама Арнольда, Елизавета Максимовна, живет одна в маленькой двушечке с отдельными комнатками под самой крышей и раньше работала учительницей русского языка в эстонской школе неподалеку.

— Сын редко приезжает, все дела у него, приходится соседок просить из магазина что-то принести. Самой мне уже трудно спускаться и подниматься, — слышу я ее рассказ Людмиле и подталкиваю подругу, чтобы уступила мне место.

Как говорится, с этого места поподробнее пожалуйста.

Пока

Арнольд очаровывает девчонок, я разговариваю с его мамой. Узнаю все, что мне необходимо. И про одинокого сына в Ленинграде, у которого давно никого нет, а есть только работа в институте. Про то, как трудно жить одной, когда выйти на улицу целый подвиг, а зимой так вообще почти невозможно. Пенсия небольшая, но ей хватает вполне, только с соседями все непросто. Есть одна подруга на первом этаже, вот она ей помогает иногда с продуктами.

Ну, что сказать, вообще мой верный вариант, беспомощная старушка, которой одиноко, трудно и еще много чего не ладно по жизни. Сын вот приехал на несколько дней, а так все одна сидит дома у черно-белого телевизора, пока он в Ленинграде науку двигает.

Почему здесь не двигает? А нет здесь такого направления и из-за национальности не коренной немного, но конкретно так зажимают, так что только Ленинград ему по работе подходит.

— Вот, а я через неделю снова к вам приеду. Я тут постоянно хожу по магазинам, могу вам все купить на неделю спокойно, — забрасываю я такое предложение.

Старушка не понимает пока смысла моей доброты, однако я сильно не афиширую пока этот наш разговор.

Товарищ Арнольд занят девчонками и в нашу сторону не смотрит, поэтому я пока не буду ничего Елизавете Максимовне предлагать конкретно. Она поделится с сыном моим предложением насчет хранения кое-каких вещей, ее сын сразу заподозрит что-то неладное, поймет, что так просто школьники каждую неделю в Таллин из Питера не катаются.

И чтобы еще иметь время свободное и лишние деньги помогать старушке.

Наверняка, как советский человек и научный работник — к спекулянтам относится без особой любви и сразу запретит маме получать мою помощь, да еще предоставлять свою квартиру для хранения всего спекулянтского товара.

Поэтому мне сейчас главное, чтобы старушка меня узнала сначала через неделю, а уже потом я ее смогу уговорить мне помочь. Арнольд в этой схеме явно лишний элемент, только ненужное сопротивление в моей микросхеме усилит, поэтому ему пока знать ничего не нужно.

А когда приедет на Восьмое Марта, уже будет просто поставлен перед фактом, что мы с его мамой лучшие друзья и я ей очень помогаю по жизни. Замещаю его самого, раз он такой черствый сын и ему всегда некогда.

Ей самой ничего абсолютно не грозит за то, что у нее какой-то подросток оставляет честно купленные в магазинах продукты и вещи. Причем вместе с имеющимися чеками, их то наберется вскоре очень много.

А мне такое стратегическое положение конспиративной квартиры около вокзала поможет работать с новой энергией и прибылью. Ну, в любом случае без особых проблем с закупками и хранением товара.

Тем более, даже если меня где-то и прихватят, никто место моего основного базирования не узнает. И не сможет что-то конфисковать, как бы им не хотелось. Сам-то я хрен кому что расскажу.