Кому на Руси сидеть хорошо? Как устроены тюрьмы в современной России

Меркачёва Ева Михайловна

Одним из главных вещдоков являются сами палаты.

— Я уничтожал улики по приказу заместителя по безопасности и оперативной работе Салова [21] , — говорит заключенный Н., который проходит потерпевшим по делу о пытках и свидетелем по делу о превышении должностных полномочий руководителями ОТБ. — Я приехал в больницу с аппендицитом, но после операции меня оставили тут, работаю в строительной бригаде. Я ведь строитель. Было приказано отодрать покрытия с пола, на которых оставались остатки биологических жидкостей — кровь, сперма, пот. Потом эти материалы вывозили вместе с навозом (видимо, чтобы запахи убить) на тракторе за пределы ОТБ. Но часть была спрятана. Я знал где. Отдали на днях два мешка с материалами представителю СК.

21

 Уволен. — Прим.

авт.

Мы заглядываем в палаты № 4 и № 5, где творились страшные вещи. Нынешние «обитатели» тут недавно, о пытках они слышали, но находиться здесь сейчас не боятся (в любом случае выбора у них нет).

— Все прекратилось до нашего приезда, — говорят они.

В этом отделении погиб осужденный Адильбек Ахмедов, которого сидельцы считают героем-мучеником.

— Ахмедова поместили в психиатрическое отделение, где он подвергся жестоким пыткам, — рассказывает потерпевший по делу осужденный Александр Мухортов. — Сначала он был полностью изолирован. Потом попал ко мне в палату. Он первый мне рассказал, как устроен садистский конвейер. Адильбек составлял списки «активистов» и сотрудников, которые причастны к преступлению. Получалось, что это настоящая ОПГ, которая «крышуется» руководством УФСИН. Несколько раз он писал записки с именами и датами, я передавал их своему адвокату, чтобы материалы оказались на воле (мы верили, что рано или поздно этот концлагерь будет разоблачен). «Активисты» что-то почувствовали, стали проверять меня и читать все, что я выносил защитнику. Тогда мы стали шифроваться. Ахмедов — тот человек, который совершил подвиг не меньше Савельева, вынесшего видеозаписи. Просто на рассказы о пытках никто не реагировал, никто нам не верил. А видео — то, что уже не опровергнешь. Ахмедов был очень хорошим человеком, который пытался противостоять системе. Он никогда бы не покончил с собой. Очень жаль, что мы не смогли его спасти. Мы все надеемся, что виновные в его гибели будут наказаны.

Кстати, дело по факту смерти Ахмедова расследуется, сообщает наш источник во ФСИН. И уже есть явка с повинной от подозреваемого в его убийстве.

К нам выводят осужденных, Ф. И. О. которых мы не называем. По нашим данным, все они проходят потерпевшими в делах о пытках. И главная наша задача — выяснить, не оказывается ли на них сейчас давление, не пытаются ли их заставить отказаться от своих показаний. Но без рассказа о том, с чего все начиналось, не всегда получается обойтись. При этом осужденные четко описывают три причины пыток.

Первая — деньги.

— Я приехал в ОТБ в 2019 году с диагнозом «туберкулез», — говорит заключенный М. — Завхоз предложил помочь мне оформить инвалидность. Но с условием, что первые два пособия я отдаю ему, а потом с каждого ежемесячно выплачиваю проценты. Я, по его словам, перед этим должен был отказаться от противотуберкулезного лечения. Тогда, как он говорил, будет проще получить инвалидность. Конечно, я отказался. Я хотел принимать лекарства! В общем, я сказал, что условия меня не устраивают. «Жди!» — пригрозил он. Меня начали «прессовать». Целыми днями я должен был сидеть на табуретке с прямой спиной и сложенными на коленях руками. Если ослушивался, били. В один из дней меня отвели в так называемый штаб (там у них пыточная), в корпус, где кабинет начальника больницы. «Активисты» Крайнов, Гемадиев, Янин стали бить меня гурьбой по приказу Ананьева, который был старшим [22] . Меня брали за руки и за ноги, поднимали к потолку и бросали на пол. Потом стащили с меня штаны и трусы, Крайнов надел на руку целлофановый пакет и засунул мне ее в анальное отверстие. Я совершил акт дефекации. Они смеялись. Заставили все убрать и сказали: «Мы это все записали, всем покажем, если будешь рыпаться». После этого еще были эпизоды. Мне приставляли к лицу половой член, говорили, что сделают, если я не переведу 30 000 рублей.

22

 Эти Ф. И. О. мы называем только потому, что они уже фигурировали в публичных показаниях; остальные, которые не звучали, мы в интересах следствия пока не разглашаем. — Прим. авт.

Вторая — явки с повинной.

— Однажды привели меня к Гемадиеву, Крайнову, они стали бить и требовать: «Пиши явки с повинной». Я ответил, что мне не в чем признаваться. «Пиши, сочиняй». Я не стал. Меня били, отнесли в туалет… Я очень надеюсь, что следствие будет доведено до конца. Сейчас угрозы своей безопасности не чувствую. Но вы же сами понимаете, все может измениться. Вы, пожалуйста, не бросайте нас.

Третья — наказание за жалобы.

— Отправили в ОТБ после того, как я стал жаловаться в своей колонии (на то, что в еде ползают червяки, что работаем мы нелегально), — рассказывает Павел Шеремет, и он один из тех, кто не боится называть имя. — Ну а про остальное вы знаете,

адвокат рассказывала… Заявления о пытках я написал 4 июня 2021 года, приехал прокурор, опросил, но дело заморозили. Я готовился дать показания на полиграфе, экспертизы пройти. Сидел в безопасном месте, потерял 10 кг, сыпь началась от нервов. Я готов идти до последнего.

За последний месяц число потерпевших резко увеличилось. Как говорит руководитель первой проверяющей инспекции центрального аппарата ФСИН Антон Ефаркин (сейчас он назначен ВРИО начальника УФСИН по Саратовской области), чтобы выявить жертв, были опрошены сотни людей.

— Мы некоторых опознавали по татуировкам, по другим фрагментам тела, которые попали на видео. Приходили к ним, говорили: «Это же вас пытали», а человек отказывался. Только со второго или третьего раза соглашался рассказать. А сейчас некоторые пишут, что, мол, московская проверка якобы пыталась скрыть следы… Это не так. Именно нами выявлены все новые потерпевшие.

Среди таких осужденных С. Вот его рассказ.

— В марте 2020 года «активисты» завели меня в палату № 5 ОЛТ № 8. Они пользовались электрошокером сотрудника Бочкова [23] . Собирались насиловать, но мне повезло, я от удара током потерял сознание, они испугались, побежали сообщить замначальника ОТБ Мальцеву [24] . Когда я пришел в себя, мучить меня не прекратили, просто били — электрошокер больше не использовали. Принесли три швабры. Включили музыкальный центр, связали руки и ноги… Включили видеорегистраторы, чтобы все снимать. И тут я снова потерял сознание. Очнулся — ни музыкального центра, ни швабр, ни «активистов», ни «вязок» на руках и ногах. Я написал заявление о пытках только после скандала. Делать это раньше я никакого смысла не видел. Руководство больницы, УФСИН, прокуроры всё знали. Когда мой знакомый Роман Буртовой на воле публично сообщил о пытках, в ОТБ приехал прокурор. Так вот, прежде чем нас к нему выводили, мы заходили к «активистам», после чего по образцу писали заявления, что жалоб не имеем. И у него никаких вопросов не возникло по поводу того, что все эти бумажки одинаковые, как под копирку, вплоть до запятой! «Активисты» до последнего момента ходили по ОТБ как у себя дома, у них ключи от всех помещений. Так какой смысл был кому-то говорить? Все бы утряслось, как обычно. А когда стало понятно, что тут особая ситуация, что пошел резонанс, я решился. Заявление написал 28 октября 2021 года.

23

 Уволен. — Прим. авт.

24

 Находится в СИЗО по обвинению в пытках. СК было установлено 44 эпизода пыток в туберкулезной больнице (об этом заявил глава Следственного комитета Александр Бастрыкин в январе 2023 года). — Прим. авт.

— Я стал потерпевшим только недавно, — рассказывает еще один осужденный. — Долго решался. Но вот и сейчас думаю — зачем это сделал? Мне осталось сидеть несколько месяцев, выйду, и ведь придется ездить на очные ставки, на суды. Это время и деньги. Да и тяжело весь этот ужас вспоминать. А если соседи, дети узнают, что со мной тут делали? Та еще слава, я вам скажу.

Мы опросили десятки людей, которые подверглись мукам или знали о том, как пытали других. Судя по их словам, сейчас им ничего не угрожает, но все потерпевшие боятся, что плохие времена могут вернуться.

ШИЗО-ПКТ — это отдельно стоящее здание, куда отправляют нарушителей. Оно отделено «полосой препятствий» с рядами колючей проволоки. Вход сюда через двойные ворота. Здесь же содержатся те, кого нельзя сажать к общей массе, — это так называемое БМ (безопасное место). В одной из камер мы находим осужденного, которого привезли из ИК-13.

— Я был «активистом», работал дневальным, — рассказывает он. — А потом власть сменилась, я прохожу по делу как потерпевший. Нас таких 10 человек. Я наложу на себя руки, если меня оставят в этом регионе!

В камере, которая находится в самом дальнем углу, есть еще один приехавший из ИК-13. Но это не «активист», а скорее тот, кто в свое время от них пострадал. Уже в ОТБ-1, куда Романа привезли лечиться, он поджег дверь палаты-камеры № 10 скандального туберкулезного отделения (видео попало в интернет). Говорит, что это была акция протеста против антисанитарных условий.

— Сырость, вонь, со стен все сыпется [25] , — рассказывает Роман.

Но потом, уже без сотрудников больницы, он нам рассказал о других причинах своего поступка.

25

 Когда мы проверили эту палату, она была в более-менее приличном состоянии, дверь восстановлена, стены обновлены. — Прим. авт.