Кому светит Большая Медведица
Шрифт:
* * *
Утром пришёл Тимур. До начала операции оставалось двадцать минут, и у него было мало времени, чтобы поговорить с Аникой. Он был взволнован и нежен, она - молчалива и серьёзна.
– Я возлагаю на эту операцию большие надежды, - признался Тимур, перебирая пальцы девушки своими руками. Она не сопротивлялась. – Аника, я верю, что ты вспомнишь меня и всё, что с нами было! Мы будем счастливы, как прежде.
– Знаешь, я успела привыкнуть к тебе, - улыбнулась она, - и что бы не происходило после операции, я думаю, мы всегда сможем быть друзьями. Даже если этот год моя память никогда не вернёт мне, я останусь в твоей жизни.
«И
Он проводил девушку до двери операционной; потом сквозь неплотно закрытые двери увидел, как она легла на каталку и её повезли по длинному сумеречному коридору.
– Тимур, - рядом с мальчишкой остановился Кириллов, - нет смысла стоять под дверями. После операции я сам позвоню тебе и скажу, когда можно будет навестить Анику.
Тимур повиновался. Он знал, что Кириллов был хорошим хирургом, и ему можно было доверять, но так хотелось оказаться рядом с Аникой, когда она будет открывать глаза и среди всех размытых силуэтов сразу же узнает Тимура! Вспомнит Тимура.
Возвратившись домой, он не мог найти, чем заняться, и, прослонявшись без дела какое-то время, сел в своей комнате у телефона и принялся ждать. Воображение рисовало ему картины прошлых счастливых дней - с наслаждением перебирая их, Тимур не заметил, как его стало клонить в сон. Тёплое майское утро приятно убаюкивало, и Тимур поддался дремоте, зная о том, что телефон звонит так громко, что способен разбудить глухого.
* * *
Никому не было понятно, почему это случилось. Операция проходила успешно, уже приступили к накладыванию швов, когда у Аники остановилось сердце.
* * *
Тимуру снился сон. Он шёл в кромешной тьме, сам не зная, куда, и вдруг со всех сторон вспыхнули тысячи свечей. Они мерцали, словно звёзды, и в их свете высоко над собой Тимур увидел храм, прекрасный и величественный. Он парил в воздушном пространстве, как и свечи, и Тимур направился к нему, но, сколько ни шёл, не смог приблизиться ни на шаг. Он уже отчаялся, как вдруг неведомая волшебная музыка, исходящая из храма, зазвучала совсем рядом. Чудесная мелодия неожиданно превратилась в телефонный звонок.
Тимур схватил трубку, ещё находясь во власти пленительного видения. Незнакомый голос назвал его имя.
– Это я! – Тимур прижал трубку к самому уху.
– Тимур, это говорит Владимир Васильевич Кириллов, один из хирургов, присутствовавших на операции, - голос прокашлялся и продолжил, - Тимур, мне очень жаль, но будь мужественным. Сердце Аники не выдержало.
Тимур медленно опустил трубку на рычаг. В голове не было ни одной мысли, но в области сердца и желудка появились странные ощущения. С некоторое время мальчишка прислушивался к ним, пытаясь понять, что там творится, потом мысли вперемежку с чувствами хлынули в мозг, словно вода в прорвавшуюся плотину, и затопили сознание.
Когда через несколько минут в комнату заглянула Маняша, она застала брата полулежащим в кресле. Взгляд его бессмысленно блуждал по потолку. Вид Тимура произвёл на Маняшу жуткое впечатление.
– Что случилось, Тима?
Он перевёл на сестру глаза, растерянные и удивлённые, и таким же тоном произнёс:
– Аника умерла.
* * *
Кириллов стоял у тела девушки, всё ещё не прикрытого простынёй. В руках поблёскивали хирургические инструменты, теперь уже не нужные, но Кириллов-старший ничего не сказал сыну. В таком состоянии он видел его впервые. Голова, обычно
– Папа, - судорожно сказал Кириллов, - оставь меня одного.
– Хорошо, - нерешительно ответил отец, - я скажу, чтобы тело забрали.
– Нет! – встрепенулся Кириллов. – Не надо! Я хочу побыть с ней.
Невыносимо было видеть его страдания.
– Володенька, сынок! – взмолился Василий. – Мы сделали всё, что было в наших силах. Ты знаешь, как тяжело терять пациента, ты уже научился стойко принимать такие потери.
– Она была так молода, - беззвучно прошептал Кириллов, - Аника… Я…
Голос его задрожал, и отец торопливо вышел. Сквозь закрытую дверь он услышал сдавленный стон, перемежаемый невнятными словами. Василий потоптался на месте и осмелился чуть приоткрыть дверь.
Возложив руки на голову и грудь Аники, его сын читал молитву.
Глава 76.
«Побег»
Утром Стешу поднял с постели телефонный звонок. Она упорно игнорировала его, не желая разговаривать с кем бы то ни было, но телефон продолжал голосить, да так противно, что у Стеши разболелась голова. Она с трудом заставила себя подняться и преодолеть расстояние от кровати до бюро.
– Девушкина? – резкий, несколько грубоватый голос из трубки выгнал остатки сна. – Это Алла.
Стеша пыталась сообразить, как так получилось, что Медянка звонит ей, и главное, для какой цели, и неопределённо протянула в ответ:
– Да-а?
– Слышь, Девушкина, тебя тут в школе ждут. Так что не задерживайся.
Стеша всё никак не приходила в себя.
– В школе? Зачем?
Алла хмыкнула.
– За тем же, зачем и меня. Нас обеих не допускают к выпускным экзаменам. Правда, по разным предметам и разным причинам. Мне классная позвонила и «пригласила» сегодня в школу, а заодно попросила, чтобы я тебе передала. Жанне, видишь ли, некогда!
Стеша в растерянности опустилась на стул, забыв положить трубку. Не успела она переварить ночной разговор с Русланом, как тут же обрушились новые напасти. Почему её не могут допустить к выпускным экзаменам? Ну, Аллу-то понятно – та весь год с «двойки» на «тройку» пересаживалась. Удивительно, как Медянка вообще до конца года дотянула с такими оценками и поведением! Но Стеша? Из Англии она вернулась с отличным аттестатом, и в первом же полугодии подтвердила его. Даже вероломство Олега мало повлияло на её знания и отношение к учёбе. Надо сказать, Стеше она давалась легко, как и всем детям Девушкиных. Руслан и Наташа с детства привили им естественную потребность в знаниях. Они рано разбудили в детях интерес к окружающему миру, и потом только направляли, чтобы интерес этот не уводил любознательных ребятишек в негативные сферы человеческой деятельности. Благодаря чутким наставникам и многочисленным репетиторам у всех, от Владика до Малыша, развилось живое воображение, хорошая память, острая наблюдательность. Так что же могло случиться со Стешей? Девушка перебирала в памяти все предметы, но, насколько ей помнилось, всюду были одни «пятёрки». Разве что физкультура, которую она иногда пропускала, полагая, что занятия танцами способны дать нужную физическую нагрузку. Ах да, ещё физика и химия! Стеша имела по ним твёрдые «четвёрки» всего лишь потому, что не совсем ответственно подходила к выполнению домашних заданий. Но «четвёрки» её удовлетворяли.