Кому светит Большая Медведица
Шрифт:
– Моя младшая сестра Маняша.
Девочка избавилась от шлема и встряхнула головой. Каштановые волосы рассыпались по плечам, на щеках заиграл румянец, тёмные глаза взглянули смущённо и радостно, сохранив в своей глубине недавно пережитое волнение. Вениамин был очарован. Казалось, что никогда прежде ему не встречалось такого милого лица. Пока ещё оно принадлежало ребёнку, девочке-подростку, но он уже уловил в безмятежно улыбающихся чертах облик девушки с выразительными глазами и непростым характером.
– Тимур и Маняша Девушкины, - как будто припоминая, произнёс кто-то из друзей Вениамина, - я видел вас на фотографии в центральной
Маняша снова смутилась, а Тимур ответил:
– Популярность отца и тут добралась до нас. Иногда даже неловко становится.
– Как я сразу не догадался! – воскликнул Вениамин. – Ведь Руслан Девушкин – ваш отец!
– А, не обращайте на это внимания! – равнодушно отмахнулся Тимур. – Если мы и подружимся, то вовсе не из-за того, что он – наш отец.
– Хотя мы любим его и очень им гордимся, - добавила Маняша.
– Да, хотел бы я родиться в семье Девушкиных! – мечтательно произнёс кто-то из ребят.
– Не надо! – рассмеялась Маняша. – У нас и без тебя сестёр и братьев хватает.
– Что мы всё о генеалогии! – несколько сердито сказал Вениамин. – Как будто других тем не существует!
Разговор перекинулся на мотоциклы - их общую страсть, потом ребята рассказали о своём клубе байкеров и предложили как-нибудь приехать к ним в гости, на одну из встреч. Тимур живо интересовался всем, что ему предлагалось, но Маняша предпочла остаться всего лишь сторонним слушателем – будучи весёлой и иногда бесцеремонной дома, она с большой осторожностью относилась к новым, а тем более неожиданным знакомствам. Тимур спохватился, когда стрелки на часах подползли к шести. Им нужно было вернуться в город, пока родители не заметили их исчезновения. Руслан с Наташей были, конечно, лояльны в воспитании детей, но вряд ли бы им понравились подобные утренние прогулки за городом, который для младших всё ещё оставался чужим.
Вениамин оставил за собой право быть впереди, по его просьбе новые знакомые заняли почётные места рядом, и стройная колонна байкеров развернулась в сторону Петербурга.
Город уже просыпался, когда они въезжали в него, и приходилось медленно тащиться из района в район, чтобы не пугать прохожих бодрым рокотом мотоциклов.
На перекрёстке Тимуру явилось видение.
По переулку, легко ступая, шла девушка. В руках она несла букет белых хризантем.
Виденье настолько стремительно пронеслось перед глазами Тимура, что он сначала принял его за причудливую игру света в петербургских подворотнях. Незаметно отстав от своих новых знакомых и совершенно забыв о Маняше, Тимур вернулся к тому месту, где увидел Её.
Девушка шла вдоль канала, скользя пальцами по перилам и прижимая к груди букет. Она была реальной, и Тимур несколько мгновений зачарованно следил за ней. Спящий город, величественные памятники – и это живое существо с цветами, где всё вокруг казалось застывшим. Картина будила воображение, и Тимуру хотелось смотреть на происходящее глазами художника, но простое любопытство одержало верх. Ему страстно захотелось узнать, что позвало это пленительное создание в столь ранний час выйти на улицу, и для чего у нее в руках цветы. Чтобы не напугать девушку, он подъехал к ней на самой медленной скорости.
Она уже заметила мальчика, и теперь остановилась, глядя на него удивлённым и чуть смущённым взглядом.
На вид ей было лет двадцать пять, но, возможно, она казалась старше из-за своей полноты. Она нисколько не портила её. Наоборот, не будь этой полноты, девушка потеряла бы свою притягательность. Она сама была словно цветок, но не сорванный и потому - свежий и яркий.
– Кто ты? – находясь под впечатлением, спросил Тимур. – Почему ты здесь, одна, когда весь город спит?
– Он уже просыпается, - ответила она, ласково взглянув на мальчика, - и мне жаль, что я не вышла пораньше. Я люблю, когда улицы ещё пустынны, и не слышно звона трамваев.
– У неё был приятный молдаванский акцент, и слова лились плавно и размеренно, как будто эта встреча не застала её врасплох. – Меня зовут Аника, - продолжала девушка, - цветы я купила ещё вчера. Хотя они уже немного завяли, папа будет рад – сегодня у него операция, и я хочу, чтобы первое, что он увидит, когда откроет глаза, были эти хризантемы. Правда, папа не большой поклонник садовых цветов, но он их примет, ведь поймёт, что достать свежих полевых цветов в городе утром я не смогу.
– А что с твоим отцом? – может быть, рискуя быть навязчивым, но участливо, спросил Тимур.
– Старая рана тревожит, - чуть нахмурилась она, - он воевал в Афганистане. Он – генерал, - не без гордости добавила она.
– Я тоже горжусь своим отцом, - немного помолчав, сказал Тимур, - он у меня замечательный.
– Как тебя зовут? – неожиданно спросила Аника. – Или ты желаешь остаться незнакомцем?
– Конечно, я скажу своё имя! – в сердце Тимура прокрался холодок – ведь она могла остаться в его жизни всего лишь воспоминанием. – Тимур Девуш.., - он осёкся и замолчал, кляня себя за поспешность. Отец научил его представляться, как того требовал этикет, он произносил свою фамилию вовсе не из тщеславия.
– Тимур Девушкин, - повторила Аника, - твоего отца зовут Руслан, не так ли?
Тимур издал вздох сожаления.
– Почему везде, где бы ни поселилась наша семья, мой отец становится достопримечательностью? Люди начинают относиться к нам, как к чему-то из ряда вон выходящему!
– Я не буду к тебе так относиться, - примиряюще сказала Аника, - сначала меня это тоже пугало, но потом я привыкла и перестала обращать внимания на то, как воспринимают меня люди. Мой отец – генерал Виноградов.
Тимур присвистнул.
– Я много слышал о его подвигах, - сказал он, - и всегда восхищался мужеством этого человека.
– Он в самом деле очень храбрый, - тихо сказала Аника, - но операции боится. Он считает её ненужной, а врачи настаивают на срочном вмешательстве.
– А я знаю, где можно набрать свежих полевых цветов, - какая-то мысль вдруг пришла в голову Тимура, - я увезу тебя далеко-далеко, на озёра… если ты, конечно, захочешь, - предложил Тимур и сам испугался своих слов. Ведь они не знакомы настолько, чтобы позволить себе это маленькое путешествие, Аника это тоже понимает, но он был изумлён и обрадован, когда услышал:
– Это замечательная идея!
Белый голубь сопровождал их всю дорогу, развлекая девушку, и когда они остановились у обочины, Цезарь сел девушке на плечо, о чём-то воркуя.
– Ты ему нравишься, - сказал Тимур, наблюдая за ними обоими.
– Я люблю животных, - просто ответила она, - мне бы хотелось, чтобы дома у меня жили попугай и кошка, но у папы аллергия на шерсть, и он вряд ли бы вынес болтовню птицы. Можно, конечно, завести белых мышей, или морскую свинку, но они не так интересны, как кошки и попугаи.