Комьюнити
Шрифт:
Из вестибюля метро Глеб попал в систему подземных переходов и, не без труда разобравшись, куда идти, поднялся на поверхность, на площадь перед Савёловским вокзалом. Здание вокзала, подсвеченное приятно и аккуратно, было похоже на торт, порезанный на дольки. Но другую сторону площади расползся бетонный паук развязок и эстакад.
От Савёловского до Отрадного и «ДиКСи» дорога была прямая. Глеб вышел к стоянке то ли такси, то ли бомбил.
— Куда эдем? — спросил какой-то кавказец. — Атрадный? Тысяча.
— Двести, — сухо ответил Глеб.
— Ну ладно, давай пэцот!
— Двести.
— Нэ,
Глеб ушёл за площадь к Бутырской улице и сразу поймал тачку.
Водитель был пожилым и грузным, с пушистыми усами. Цена в двести его вполне устраивала. Старый «рено» казался ухоженным и надёжным. Глеб расслабился, откинув голову на подголовник кресла.
— Тяжёлый день? — спросил водитель. — Можно кресло отодвинуть.
— Спасибо, ни к чему, — ответил Глеб.
Бутырская улица нырнула под железнодорожный виадук, потом «рено» плавно откатился вправо, на улицу Яблочкова, и помчался ровно, как по струне. Вокруг были огни Москвы, и Глеб подумал, что Москва плоха лишь тем, что её везде и всегда слишком много… Затем на периферии зрения мелькнуло что-то знакомое, мелькнуло другой раз, третий… Глеб встряхнул головой.
Сити-вижны… Они стояли на толстых ногах над перекрёстками, и Глеб не сразу осознал, что огромные городские телевизоры крутят рекламный ролик «ДиКСи», к которому он сам и сочинял сценарий.
Ролик строился как последовательность изображений на экране айфона: на зрителя с экрана шёл Гермес и показывал айфон с порталом «ДиКСи». Камера увеличивала экран айфона, и на нём из веб-окошка на зрителя снова шёл Гермес и показывал айфон, а с его экрана опять шёл Гермес с айфоном, а с его экрана — опять Гермес с айфоном, — в общем, «у попа была собака». В череде выходящих из веб-окон Гермесов менялись лишь фигуры с фрески Рафаэля, которые отслаивались от Гермеса, как цветные тени. В этом ролике айфон был бог-отец, Гермес — бог-сын, Рафаэль — дух святой, а Платон, Сократ, Аристотель и Диоген — только маркеры разных уровней постижения.
Водитель «рено» смотрел на сити-вижны как заворожённый.
— Остановите! — крикнул ему Глеб.
Автомобиль только что переехал по мосту через речку Лихоборку.
Водитель по инерции давнего бомбилы сдал вправо, замедлился на обочине и повернулся к Глебу спросить, зачем его тормознули, но спросить уже ничего не мог: лицо его бледнело и превращалось в лик человека-чумы. А Глеб успел отстегнуть ремень и открыть дверку. Он боком вывалился из салона и сразу отскочил от машины прочь.
Ему просто повезло. Он увидел, чем заканчивается ролик на сити-вижнах. Последовательность картинок в айфоне Гермеса завершалась фотографией Глеба, сделанной сквозь окно вагона метро.
38
Комплекс НИИ был построен на обширном пустыре, огороженном улицами и магистралями. Сейчас пустырь зарос по краям парковками, и Глеб шёл мимо бесконечных автомобильных рыл за сеткой-рабицей: машины глядели на Глеба из-за оград так же тупо, как в зоопарке отупевшие животные из своих вольеров пялятся на посетителей.
Плоский комплекс НИИ в темноте был виден издалека — с углов его ярко подсвечивали прожектора. Но раньше Глеб не замечал, что со стороны «ДиКСи» похож на футуристическую тюрьму.
Глеб дошагал до крылечка, поднялся по ступенькам и потянул на себя дверь пропускного бюро. Замок отомкнулся с опозданием, точно дверь колебалась, впускать или нет. Закуток у турникета в такой час, разумеется, был пуст. За стойкой перед монитором сидел охранник. Он узнал Глеба, и Глеб узнал охранника: это был тот моложавый мужик, похожий на потомственного офицера, который регистрировал посетителей, когда Глеб с Борькой ходили в дата-центр и в подвалы.
— Глеб Сергеевич? — удивлённо уточнил охранник.
— Да, вот не сидится мне дома перед праздниками, — виновато пояснил Глеб. — Александр Давидович здесь?
— Здесь.
— Он один? — Глеб надеялся услышать про Орли.
— Один.
— Не спрашивал про меня?
— Не спрашивал.
«Офис», «официальность», «офицер» и «официант» — однокоренные слова, раздражённо подумал Глеб.
— Вам требуется отметиться, Глеб Сергеевич, — сказал охранник. — Уже поздно, объект переведён на режим охраны «цэ». Распишитесь вот тут, пожалуйста. Извините за эти пережитки. — Охранник выложил на стойку амбарную книгу и шариковую ручку.
Глеб расписался, протиснулся через турникет и вышел во двор.
Сейчас двор выглядел просторнее, потому что уехали легковушки начальства. Остались только две грузовые «ГАЗели» и две фуры, что прижались к стенам и не загромождали пространство. Казалось, двор превратился в огромный голубой аквариум: все окна комплекса нежно синели ночным освещением. Только в главном здании на четвёртом этаже полоса из трёх окон горела жёлтым — это был кабинет Гермеса.
Глеб пересёк двор наискосок — от пропускного бюро до подъезда главного входа. Ещё с улицы Глеб увидел, что стеклянный ящик холла пустой. Новогодними ёлками там сияли автоматы по продаже кофе и кока-колы, три банкомата разных банков и расчётный терминал. Стоя посреди вестибюля, Глеб громко потопал, сбивая снег с ботинок. Топот гулко раскатился по закоулкам, но не отозвался ничем.
Полуосвещённая главная лестница выглядела зловеще. Глебу не хватало какого-то события, какой-то мелочи, чтобы мир перестал быть зыбким и обрёл твёрдость реальности. Проще говоря, Глеб нуждался в человеке, чтобы понять: не он один ощущает невероятность бытия.
Держась за перила, он медленно поднимался по лестнице и наконец-то услышал посторонние звуки — чужие шаги наверху. Кто-то спускался ему навстречу. Глеб замер. Он был на середине марша между вторым и третьим этажами. Сердце заколотилось так, будто рядом находился сам дьявол, но Глеб не позволял себе впасть в панику. Хотя тот, кто спускался, двигался как манекен. Или как старик, который отдыхает после каждого шага.
А это была Орли.
Ступая механически, словно робот, она вышла на площадку третьего этажа и остановилась, увидев Глеба. За её спиной светились голубым ночным огнём прозрачные парные двери с логотипом «DiCS» — вход в рабочую зону open space. Странным и неловким движением руки Орли открыла одну дверь и поманила Глеба.
— Зайдём сюда, — шёпотом сказала она. — Так надо.
Глеб испугался. Орли была как неживая, как зомби. Но мало ли что?.. Если бы она потащила Глеба за собой, он бы не пошёл, но Орли повернулась и сама прошла в зал open space.