Комьюнити
Шрифт:
Гермес чокнулся с Глебом и Орли и немного отпил из бокала.
— А какая удача, Александр Давидович? — спросил Глеб.
— Господа, — начал Гермес со значением. — Рад сообщить, что я завершил переговоры в правительстве. Государство входит к нам в состав учредителей, и «ДиКСи» становится частно-государственным партнёрством. Это позволит превратить нашу компанию в крупнейший интернет-холдинг Рунета, а он, как вы знаете, господа, — четвёртая по объёму зона мировой Сети. Кроме того, на базе «ДиКСи» мы создадим первый интернет-ти-ви-канал. В мире идёт борьба
— Это грандиозно, — осторожно сказал Глеб.
Ему вдруг стало жалко Гермеса. Его победа, безусловно, была из числа подлейших: одних сожрали целиком, других погрызли по краям. Дерущаяся свора не думала о модернизации, технологиях и разных там свободах: все рубились за крутое бабло. Но это была настоящая и жёсткая схватка, в которой интеллигентный пижон Гермес свирепо завалил всех конкурентов. А разделить радость ему было не с кем.
— Да, — грустно кивнул Гермес. — Договорённости пока негласные, их необходимо держать в секрете до подготовки всей документации. Но решения приняты на самом высоком уровне. Их пересмотра уже не будет. Перед «ДиКСи» открываются врата во все сады мира.
Незаметно появился официант.
— Господам принести меню и винные карты? — спросил он.
— Теперь уже можно, — ответил Гермес. — Спасибо.
— Александр Давидович, — вдруг заговорила Орли, — а как же вы планируете продавать государству часть акций «ДиКСи», если у вас ещё не урегулированы все права на компанию? То есть юридически «ДиКСи» вам пока что не принадлежит?
— Не понял. — Гермес слегка встряхнул головой.
Всё он понял, подумал Глеб.
— Какая часть «ДиКСи» принадлежит моему отцу? — прямо и открыто спросила Орли.
— Вашему отцу, а теперь вам, Оленька, принадлежат протоколы, — аккуратно сказал Гермес. — А чего тут не ясно?
— Сами по себе протоколы — только игра ума. Они конвертируются в акции компании, потому что без прав на эти протоколы программное обеспечение «ДиКСи» — контрафакт.
— Они никуда не конвертируются, Оля, — мягко возразил Гермес. — Вас ввели в заблуждение. Права на протоколы по завещанию вашего отца принадлежат вам, это бесспорно. Я сам помогал вам оформить эти права, если помните. Можете продавать их кому угодно. А «ДиКСи» ни вам, ни покойному Льву больше ничего не должен.
— Но программное обеспечение «ДиКСи» основано на протоколах отца!.. — Орли как птичка билась в прутья клетки. — Надо заплатить!
— Конечно! — убедительно кивнул Гермес. — Но этот вопрос, Оля, трудно формализуем. Я, например, не могу сказать, каков эквивалент стоимости протоколов. Сто тысяч долларов? Или кресло председателя совета директоров? Или пятнадцать процентов акций?
— То есть разделить компанию пятьдесят на пятьдесят, как вы и условились с отцом, вы не хотите?
К столику приблизился официант:
— Господа что-то выбрали?
— Немного попозже, — попросил Глеб.
— Оленька, плиз, не надо так переживать, — обеспокоился Гермес и даже придвинул Орли держалку с салфетками. — Уверяю вас, никто не хочет вас обмануть. Просто это серьёзные вопросы. Давайте решим их в арбитраже. Сколько он присудит вам предоставить — я с радостью!
Глеб смотрел на Гермеса. Какой красивый мужчина… Не в голубом смысле, просто в человеческом. Красивый. Умный и талантливый. Как хорошо он держится, как убедительно играет честность и заботу…
— А ты почему молчишь? — Орли вдруг повернулась на Глеба. Она почти плакала. — Помоги мне, Глеб!
Глеб тяжело вздохнул и отвёл взгляд. Неужели всё-таки придётся говорить всё это, портить отношения с Гермесом?..
— Александр Давидович, у нас с Орли большие опасения…
— С Орли? — переспросил Гермес и посмотрел на Орли. — Так вас называл Лев… Семейное, домашнее имя… Ясно… Простите, перебил.
— Мы знаем, что с помощью Бориса Крохина вы вскрыли файлы Льва Гурвича и скопировали протоколы, — с трудом сказал Глеб. — И теперь вы будете проводить необходимый апгрейд пэ-о «ДиКСи» сколько угодно. Орли и протоколы вам больше не нужны. Вы ничего не будете у неё покупать и ни за что не будете ей платить. А в суд она может подавать, как ей заблагорассудится, — до суда она просто не доживёт.
Гермес усмехнулся и потёр бровь.
— Вы считаете, я подошлю киллера? — лукаво спросил он. — Или сам наброшусь и задушу нашу милую Орли, как Отелло — Дездемону?
— Нет, Александр Давидович. — Глеб снова вздохнул. Ему очень не хотелось говорить про это. — Вы нашлёте чуму. Вернее, уже наслали.
— Чу-му? — по слогам уточнил Гермес.
— Вы услышали верно, — вяло произнёс Глеб. — И всё понимаете.
— Увы, не понимаю! — воскликнул Гермес настолько искренне, что Глебу нестерпимо захотелось поверить ему.
— Вы — Король-Чума, Александр Давидович. Вы убрали с дороги Льва Гурвича, он обрушил на вас чуму, а вы перепасовали демона мне в комьюнити. Генрих Дорн, похоже, погиб. Марина Павлова выбита из игры. На очереди Орли, Борис Крохин и я. Демон нас всех доконает, Александр Давидович. Вы нас приговорили, чтобы спасти себя.
Гермес сидел, молча глядя перед собой. Он был как постаревший падший ангел, не хватало только крыльев с пепельными перьями.
— Вы — Король-Чума, — повторила Орли.
И вправду, подумал Глеб, а зачем Гермес пригласил их сегодня? Они — компания Гермесу не по статусу. Объяснение только одно: в преддверии триумфа Гермес хотел удостовериться, вымер его чумной обоз или ещё нет? Гермес поднял на Глеба печальные глаза.
— Глеб, а вы-то сами верите в это? На дворе третье тысячелетие, мы с вами занимаемся Интернетом, а вы мне про чуму и экзорцизм…
Глеб пожал плечами:
— А что Инет? Уменьшает ли он невежество? Нет, не уменьшает. Избавляют ли социальные сети от одиночества? Нет, не избавляют. Запрещает ли демократия рабство? Даже в Элладе не запрещала, что уж говорить про нас. Так что и телеком не исключает чуму.