Конь-призрак

Кнаак Ричард Аллен

«Остается лишь одно. Наследников нужно убрать, пока они не стали куклами в руках других предателей. Я положу начало новой династии — своей. Мои права самые весомые. Они в этом убедятся. Я заставлю их убедиться».

— Я вернулся не для того, чтобы смотреть, как ты дремлешь в продавленном кресле.

Король-Дракон подскочил:

— Будь ты проклят, волшебник! Предупреждай перед тем, как войти!

Сумрак вышел из темного прохода и огляделся:

— Где твои бравые воины? Ищут новые игрушки взамен разбитого кристалла?

— А

в чем дело?

Кристалл нанес сразу два удара по самолюбию дракона. Мало того, что он разбился, так еще и пещера враадов и соседние с ней до сих пор остаются недоступными. Дым, выползший из древнего талисмана, и не думает рассеиваться. Даже Сумрак, который искал Серебряного Дракона, не смог туда войти.

Темный волшебник так и не объяснил, почему все же решил вступить в союз с Серебряным Драконом. Но не из-за тех предметов, что обнаружил Король-Дракон (хотя один из них Сумраку нужен — по крайней мере, он помнит о нем), и не потому, что у них общие цели. Сумраку все равно, кто станет Императором, лишь бы это не мешало ему.

— Да ничего. — Сумрак наконец ответил на вопрос дракона. — Пусть ищут.

— Ну а ты? — Глаза серебристого ящера сверкнули. — Ты нашел то, что искал?

— Ты сказал, она во дворце.

— Она во дворце и есть. Волшебник покачал головой.

— Чуть позже я поищу еще раз. Что-то здесь неладно. — В обычно бесстрастном голосе почудилась улыбка. — Я добрался до личных покоев невесты короля. Боюсь, ей будут долго сниться кошмары, и она доведет Меликарда до помешательства.

Серебряный Дракон усмехнулся:

— Это пустяки по сравнению с тем, что я собираюсь сделать с этой трусливой человечьей падалью! Талак постигнет судьба Мито Пика, но он не возродится — возрождаться будет нечему! А после Талака наступит очередь Пенаклеса…

— А почему не Гордаг-Аи, что находится в Эседи? Твой брат умер, его клан рассеялся, ты можешь предъявить права и на его королевство. Приучи своих подданных повиноваться. Именно в этом и состоит истинная власть.

Королю-Дракону явно понравилась эта мысль.

Гордаг-Аи станет легкой добычей и укрепит дух драконьих кланов. А Сумрак, заняв делом союзника, выиграет драгоценное время. Может, ему удастся вспомнить, что он должен предпринять и имеет ли на это право.

Сумрак разглядывал изваяние, валяющееся на полу, стараясь не обращать внимание на боль, поселившуюся в голове, — верный признак того, что его сознание вновь меняется. Волшебник понимал и другое: если он может вспомнить, что изменилось в его личности, значит, он приближается к цельности. Его волновало лишь одно — каким он станет?

Сумрак чувствовал некоторое раскаяние и стыд за то, что он натворил в прошлых жизнях. Особенно стыдно ему было перед Темным Конем. Но одновременно росла убежденность в том, что любой, кто стоит у него на пути, не прав — вне зависимости от обстоятельств. Если они смирятся с неизбежным, волшебник их не тронет, но если нет — он расправится с ними так, как сочтет нужным.

Сумрак вдруг понял, что Король-Дракон что-то ему говорит.

— Что-что?

— Я спрашиваю, человек, что ты делаешь? Это ты так сбываешь лишнее напряжение, что ли? — Дракон указал туда, куда был направлен задумчивый взгляд Сумрака.

Волшебник опять посмотрел на изваяние — точнее, на то место, где оно находилось. Теперь там была только кучка пыли. Сумрак посмотрел на свои руки — они буквально светились, излучая энергию.

— Я враад, — прошептал он сам себе. — Враад есть сила.

Тысячелетия назад многие произносили эти слова — все они умерли, только Сумрак еще жив. Вся его раса произносила эти слова как заклинание, и воспоминание об этом было еще одним признаком возвращения памяти. Но волшебника встревожило то, что он, сам того не заметив, превратил древнюю статую в пыль. Сигнал опасности прозвучал в сознании, но боль заглушила его.

Сумрак поднял глаза на раздраженного Короля-Дракона:

— Просто небольшая небрежность.

Дракон прищурил горящие глаза:

— Яс-сно. Это некогда и стало причиной твоих не-приятнос-стей, не так ли?

— Попридержи язык, драконий король. Не то он может вылететь из твоей пасти слишком далеко.

Серебряный Дракон обеспокоенно зашипел. Он вел себя слишком самоуверенно, полагая, будто волшебник нуждается в нем. Теперь дракон сообразил, что в его отношениях с магом есть рамки, за которые лучше не заступать. Оба понимали, что союз их недолговечен.

Будущий Император поспешно вернулся к прежней теме:

— Так что же ты ищеш-шь в этой книге? Обычно в них сплошная бессмыслица.

— Я ищу что-то вроде подсказки — только не знаю к чему. Но скоро узнаю. И стану таким, как прежде. — Его лицо пересекла черта, смутно похожая на улыбку, которая вскоре исчезла.

Пока Король-Дракон старался понять, что показалось ему странным в ответе союзника, Сумрак закутался в плащ и исчез.

Волшебник вдруг понял — из собственных слов! — какова цель его поисков, — и решил, что не позволит встать у себя на пути никому. Даже Темному Коню.

ГЛАВА 8

Так больно ему не было уже много веков. Человек по имени Кворин заявил, будто исполняет волю короля. Но Темный Конь подозревал, что Меликарду лишь в самых общих чертах известно, чем занимаются его слуги. Вряд ли король велел, чтобы советник играл со своим узником, как похожий на него зверь играет с мышью.

Колдун разговаривал с советником с явной неохотой, и это многое говорило об их отношениях. Дрейфитт подпортил себе репутацию, упустив Темного Коня и в придачу в трансе уничтожив древнюю книгу заклинаний. Так что и Дрейфитт, наверное, не прочь отомстить за свое унижение.