Конан Дойл и Джек-Потрошитель

Булычев Кир

— Значит,- спросил Кошко,- вы никого не подозреваете? Может быть, вы сказали о поездке Озолина кому-то из своих родных? Другу? Женщине?

— Нет!

— Может, сам Озолин проговорился?

— Он был сдержанным одиноким человеком.

Разговор продолжился в кабинете начальника полиции. Там их ждал дактилоскопист. Кошко попросил Штридмана приложить палец к намазанной чернилами подушечке. Тот не понял, зачем это нужно, и Кошко объяснил. Он даже показал ювелиру портсигар, спросив, не видел ли тот его в руках Озолина.

Неожиданно ювелир рассмеялся. Оказывается, Озолин не только сам никогда не курил, но и не выносил,

если курили в его присутствии. Так что последние сомнения в том, что портсигар подложен, рассеялись. Кстати, Штридман отказался признать и бумажник с деньгами, сказав, что у Озолина был совсем другой бумажник, с которым тот и уехал в Ростов.

Для очистки совести Кошко в тот же день послал агента в Ростов, к хозяйке колье, чтобы осторожно узнать у нее, не поделилась ли дама своими заботами с кем-нибудь из лиц, не вызывающих доверия. Но сам он решил направить усилия на приказчика Ааронова, как на наиболее вероятного подозреваемого.

Однако его допрос ничего не дал. Двадцатилетний робкий, близорукий Ааронов признал, что знал о цели поездки Озолина и даже провожал его на вокзал, но, разумеется, никому из чужих об этом не сказал ни слова. Кошко снял у него отпечатки пальцев — они не совпали с отпечатками пальцев на портсигаре.

Прошло еще четыре дня. За это время вернулся агент из Ростова и сообщил, что вдова ни с одной живой душой не поделилась новостью о продаже колье. Возвратился из деловой поездки пропавший господин Киреев и на допросе показал, что ничего не знает ни об убийстве, ни о судьбе своего портсигара. Ювелиры и скупщики краденого, к которым Кошко разослал агентов, не признались в покупке пропавшего колье. Дело зашло в тупик.

И тогда Кошко пошел на хитрость. Он опубликовал в газетах подробное описание портсигара и следующее объявление: «1000 рублей тому, кто вернет или укажет точно местонахождение портсигара… При указании требуется для достоверности точнейшее описание вещи и тайных примет. Вещь крайне дорога как память. Нико-ло-Песковский переулок, дом № 4, кв. 2. Спросить артистку Веру Александровну Незнамову».

Квартира на Николо-Песковском была агентурной. Все трое ее обитателей: пожилая вальяжная актриса, ее концертмейстер и обтрепанный, но спесивый лакей служили в сыскном отделении.

Здесь, может быть, стоит сказать два слова об агентуре, которую придумал и создал Кошко в Москве. При каждом полицейском участке он учредил должность надзирателя сыскной полиции и трех-четырех постоянных штатных агентов. Несколько надзирателей объединялись в группу, которой руководил чиновник по особым поручениям сыскной полиции. Такой чиновник не только контролировал надзирателей, но имел свою особую группу секретных агентов, как для контроля надзирательских групп, так и для выполнения особых заданий. Любопытно, что, как сообщает Кошко, содержание большинства секретных агентов обходилось полиции буквально в гроши. Практиковалась помощь в устройстве на работу, бесплатные железнодорожные билеты и даже даровые билеты в театр. Но от внештатного агента и не требовалось постоянной работы. Его просили помочь в особых случаях и в пределах его возможностей. Наконец, у самого Кошко было двадцать собственных агентов, о которых никто, кроме него, не знал. Встречался с ними он лишь на конспиративных квартирах, которых у него было три. Подбор этих агентов был на первый взгляд случайным, в действительности каждый

из них мог оказать неоценимую услугу. Ведь среди них значились: старая телефонистка с телефонной станции, популярный исполнитель цыганских песен, два метрдотеля из известных ресторанов, агент похоронного бюро, служащий Главного почтамта и так далее…

Кошко смог совместить систему многостепенной агентуры с первой в русской полиции попыткой создания статистики. Каждый надзиратель должен был к шестому числу составить полный по графам список всех преступлений и происшествий на его участке, а также принятых мер и состояния расследования. На основании этих докладов специальный чиновник составлял месячную сводку по Москве, которая вывешивалась на стене в кабинете начальника сыскной полиции, и в ней чертились кривые разного рода преступлений, так что за год можно было не только объективно увидеть состояние дел по участкам Москвы, но и определить, в каком из них тот или иной вид преступлений расцветает, и обратить на это особое внимание.

Кошко знал, что преступность в Москве особо поднимается по праздникам, когда к Рождеству, Пасхе, Троице и Духову дню вся окрестная шпана стягивается в столицу в надежде на легкий заработок. Для того чтобы бороться с этим бедствием, Аркадий Францевич устраивал под праздники общие облавы с участием не только своих агентов, но и мобилизованных для того полицейских. Кстати, всех задержанных бродяг поутру кормили, а затем брили, стригли, чтобы перед тем, как отпустить или препроводить в тюрьму, сфотографировать и снять отпечатки пальцев для архива. Это неоднократно помогало сыщикам в их работе. В любом случае Кошко до конца своих дней гордился тем, что на Пасху четвертого года его службы в Москве не произошло ни одной крупной кражи.

Итак, секретная квартира на Николо-Песковском была задействована. Кошко не рассчитывал, конечно, что на удочку попадется сам убийца, но надеялся, что соблазн окажется неодолимым для кого-нибудь из сообщников или знакомых преступника, видевших у него этот портсигар.

На второй же день артистка императорских театров госпожа Незнамова ворвалась в кабинет Аркадия Францевича и с порога закричала:

— Мы поймали убийцу!

Кошко лишь ухмыльнулся — он привык к тому, что самые светлые надежды обычно не сбываются. Агентша рассказала следующее:

— Лакей, сидевший у двери, услышал, как кто-то поднимается к ним. Актриса бросилась к роялю и запела: «Не искушай меня без нужды». В дверь постучали. Вошел и остановился на пороге молодой человек, почти юноша, который спросил, может ли он видеть госпожу Незнамову? Будучи представлен актрисе, юноша спросил, она ли давала объявление в газетах?

— Разумеется! — воскликнула Незнамова. — Но где же мой портсигар?

— Я не мог его принести, но точно знаю о его местонахождении,- ответил юноша.

Агентша изобразила разочарование и произнесла:

— Но почему я должна вам верить?

— А я вам точно опишу ваш портсигар,- сказал юноша.- Такие расскажу про него вещи, которые никто, простите, и не подозревает. Я знаю, например, что внутри есть вырезанное ваше имя, Вера Александровна.

Окажись Кошко в тот момент рядом, он бы отдал себе должное: имя агентши было выбрано не случайно.

— Ах,- воскликнула актриса Незнамова,- вы и в самом деле знаете мою маленькую тайну! Так говорите же скорее, где спрятан мой портсигар?