Конан Дойль на стороне защиты
Шрифт:
В течение того же вечера к осмотру места происшествия присоединились полицейские Глазго. Среди них заметными фигурами, чьими усилиями будет двигаться дело против Слейтера, окажутся инспектор уголовной полиции Джон Пайпер, прибывший в 7:55, и один из старших чинов, Джон Орд, руководитель отдела уголовных расследований полиции Глазго, появившийся на месте преступления ближе к ночи.
Пайпер осмотрел место. Очки для чтения и журнал, принадлежавшие мисс Гилкрист, лежали на обеденном столе. Монета в полсоверена – рядом с ее рукой. Следов крови за пределами столовой не обнаружилось, никаких признаков сопротивления в передней не было, дверь квартиры
8
Сейчас около 4000 фунтов стерлингов, или 6000 долларов.
Пайпер задал вопросы Адамсу и Ламби касательно человека, которого они видели выходящим из квартиры. Близорукий Адамс, бывший в тот момент без очков, смог описать виновника лишь самым общим образом: «с правильными чертами лица», в «темных брюках и светлом плаще». Ламби заявила, что она не видела лица преступника и не сможет его опознать. Из одежды она описала серый плащ длиной три четверти и круглую шляпу.
В 21:40 того же дня отдел полиции Глазго выпустил первый внутренний бюллетень о свершившемся преступлении:
Пожилая дама была убита в своем доме номер 15 по Королевской террасе между 7 и 7:10 вечера сегодня мужчиной в возрасте от 25 до 30 лет, ростом 5 футов и 7 или 8 дюймов, лицо, предположительно, бритое. Был одет в длинный серый плащ и темную шляпу.
Цель убийства, предположительно, ограбление, так как несколько шкатулок в спальне были открыты и брошены на пол; крупная золотая брошь в виде полумесяца, усыпанная бриллиантами, с крупными бриллиантами в центре, сходящими на нет к концам, пропала и может находиться в руках убийцы. Бриллианты оправлены в серебро. Никаких следов убийцы не обнаружено. Констеблям предписывается предупредить кассиров на железнодорожных станциях, поскольку убийца имеет кровавые пятна на одежде. Также предупредить при открытии закладные лавки о броши и неотступно следить.
В следующие два дня никаких следов не обнаружилось. За это время Оскар Слейтер, явно в неведении относительно преступления, готовился к отъезду из Глазго. В 1908 году этот торгово-промышленный город находился в тяжелой депрессии, времена были трудными даже для игроков. Той осенью, после письма от закадычного друга из Америки, приглашавшего его в Сан-Франциско, Слейтер собрался отправиться туда через Ливерпуль и Нью-Йорк.
В последние дни перед отплытием Слейтер завершал свои дела в Глазго. Он нашел арендатора, которому сдал свою квартиру на улице Святого Георга. Сходил к цирюльнику за бритвенными принадлежностями (в те времена не так ценившие гигиену многие мужчины оставляли собственную бритву у цирюльника) и рассказал ему о планах на отъезд. Он отправил пятифунтовую банкноту родителям в Германию в качестве подарка к празднику. Наконец, чтобы собрать побольше денег для путешествия, Слейтер попытался кое-что продать, в том числе залоговую квитанцию на свою бриллиантовую брошь в виде полумесяца.
В среду 23 декабря произошло два события, которые будут оказывать влияние на дело в течение многих лет. Первым было то, что к расследованию присоединился сыщик полиции Глазго Джон Томсон Тренч, пользовавшийся огромным уважением окружающих. К делу он будет иметь лишь косвенное отношение, однако позже, выступив с осуждениями в адрес следствия и суда, он явит себя, по словам Конан Дойля, «не просто честным человеком, но… героем».
Последствия второго события, происшедшего 23 декабря, растянутся почти на 20 лет. В тот день местная жительница по имени Барбара Барроуман сказала полиции, что ее 14-летняя дочь Мэри в вечер убийства видела человека, убегавшего из дома мисс Гилкрист.
Мэри Барроуман работала посыльной у обувщика на оживленной Большой Западной улице, пролегавшей в квартале от Западной Принцевой. По совету матери она рассказала полиции, что сразу после семи вечера 21 декабря, идя по Западной Принцевой улице с поручением от хозяина, она видела человека, выбежавшего из входной двери дома мисс Гилкрист:
Он посмотрел в сторону улицы Святого Георга и сразу свернул на запад. Я недоумевала, что могло случиться, повернула назад и следила за ним, пройдя вслед несколько шагов, и видела, как он свернул на Западную Камберлендскую улицу, все время бегом.
Я пошла и выполнила свое поручение и вернулась в лавку рядом с Лесной улицей, а после того, как ушла из лавки в 8 вечера, пошла в лавку своего брата, номер 480 по улице Святого Винсента, и по пути туда я снова проходила по Западной Принцевой улице, и видела толпу напротив номера 49, и узнала об убийстве, и подумала о мужчине, который выбегал тогда из двери дома. Ему было 28 или 30 лет, высокий, худощавого телосложения, лицо без усов и бороды, вытянутое, нос чуть свернут вправо, одет в желтовато-коричневую дождевую накидку вроде пальто, темные брюки, коричневые ботинки и твидовый головной убор приличного вида [9] .
Я не видела других людей рядом с входом или поблизости, но думаю, что смогу узнать того человека, хотя не могу сказать, будто бы я видела его раньше.
9
Слейтер в ту пору был 36 лет от роду, среднего роста, с короткими усами и горбоносый.
Описание Мэри Барроуман заметно отличалось от описания в полицейском бюллетене, сделанного со слов Ламби. Там фигурировал мужчина в сером плаще и круглой шляпе, Барроуман говорила о желто-коричневом непромокаемом пальто и твидовом головном уборе – как она позже добавила, о донегальской кепке. В итоге полиция теперь полагала, что в деле замешаны двое. В рождественский день 1908 года полиция выпустила второй внутренний бюллетень:
Конец ознакомительного фрагмента.