Конан и четыре стихии
Шрифт:
— Чудовище уже здесь, — сказал Конан. — Я думаю, умирая, оно хочет прихватить с собой замок.
Все шестеро встали и побежали так быстро, как только могли. Переходы, казалось, не имели конца. Под ударами чудовища пол колебался так, что они порой не могли найти себе твердой опоры. Один раз из скального потолка сорвался огромный кусок, которые едва не похоронил под собой беглецов.
Наконец они добрались до выхода из тоннеля.
— Туда! — крикнул Конан, перекрывая гудение земли. — Там лошади, если они еще целы.
Чудовище стояло по другую сторону горы и ударяло по замку. Буря, родившаяся из его конечностей, вздымала пыль и листву.
Конан бежал к загону. Лошади были охвачены паникой, но еще не вырвались из загона. Под раскаты грома Конану удалось посадить Кинну и детей на лошадей. Потом он сам вскочил на коня.
— Теперь помчались! — крикнул Конан.
Конан сделал знак остановиться. Маленький отряд посмотрел назад, на замок. Чудовище, созданное из четырех стихий, уже снесло верхнюю часть замка Слотт и бушевало теперь над скалой. Огромные глыбы гранита летали в воздухе. Маленькие камни долетали даже туда, где стояли Конан и его спутники.
— Смотри! — крикнула Кинна.
Создание Силы зашаталось. Большая часть горы раскололась. Вместе с ней опустилось и чудовище, которое рассыпалось, подняв густое облако каменной пыли.
Одно мгновение все безмолствовали. Потом Конан нарушил молчание.
— Оно сделало свое дело и погибло.
Всадники поехали по додлигийской дороге. Вдруг Конан заметил вдали фигуру, которая размахивала руками, и вытащил меч. Они подъехали еще ближе. Киммериец, улыбнувшись, вложил клинок обратно в ножны. Эта знакомая фигура не таила в себе угрозы.
Элдия радостно вскрикнула:
— Витариус!
— Да, да, старый Витариус, — сказал человек, когда они оказались возле него. — И никто не подумал о лошади для меня. Придется ехать на одной лошадке с Элдией.
— Мы подумали, что вы… — начала Кинна.
— Умер? Да, Совартус с радостью сплясал бы на моей могиле. Он послал свое Создание Силы раздавить меня. Я попал в него несколько раз лучами, но это была война комара и осла. Когда оно подошло слишком близко, я пришел к выводу, что неплохо бы отправиться куда-нибудь в другое место, подальше от него.
Конан посмотрел на голую равнину.
— Какой-нибудь колдовской трюк?
— Я с удовольствием украсил бы себя павлиньими перьями, — ответил Витариус, — но тут, право, нечем хвастаться. Я забрался в один из волчьих тоннелей и спрятался там так хорошо, как только мог. То. что было убито монстром, — всего лишь призрак. Я ведь неплохо умею вызывать всякие фантомы.
— Я помню, — сухо заметил Конан.
Глава двадцать третья
Расскажете вы мне или нет? Как все это было? — приставал Витариус.
Конан ухмыльнулся и доложил ему обо всем, что они пережили с того момента, как расставались. Витариус кивал и время от времени удивленно восклицал. Наконец он прервал рассказ вопросом:
— Но как вышло, что одежда Совартуса загорелась?
Конан показал на Элдию.
— Странно! — сказал волшебник— Я думал, что при формировании Создания Силы у детей были отняты все их способности.
Элдия кивнула.
— Так и было. Во мне нет больше огня с тех пор, как Совартус заколдовал меня. Весь мой огонь перешел к Созданию. Но когда я проснулась и увидела, что Конан ранен, я почувствовала, что где-то во мне прячется последняя искорка. И я послала ее на плащ Совартуса.
— Я рад, что она это сделала, — добавил Конан.
Он развернул сверток с одеждой, который забрал у мертвого стражника. Когда он вытащил оттуда свои штаны, из них посыпались мерцающие зеленые камни.
— Что это? — спросила Кинна. Конан расхохотался.
— Изумруды! Лемпариус, должно быть, сунул их туда, чтобы позднее забрать! Одним из таких камешков я заплатил за все наше снаряжение, а их здесь около пятидесяти.
— Значит, ты теперь богат, — сказала Кинна. Конан покачал головой.
— Нет, м ы теперь богаты. Так звучит лучше. Мы поделим их между собой. В конце концов, мы заработали их вместе.
Он разложил драгоценные камни на семь равных частей. Под конец у каждого стало по семь изумрудов. Оставались еще два. Эти он вручил Кинне.
— Ты найдешь им лучшее применение, чем я, — сказал он. — Теперь тебе кормить еще три рта.
— Да, — ответила она. — Я вернусь на нашу землю и построю чудесный дом. Мы не будем больше бедны. Пойдем с нами, Витариус!
Старик кивнул.
— С удовольствием. Теплый огонь чтобы греть мои старые кости, и такое милое общество — это меня привлекает. А может, я научу ребятишек паре волшебных фокусов — конечно, только для развлечения…
Кинна обратилась к Конану:
— А ты, Конан? Я всегда рада видеть тебя в своем доме… и в своей постели. Конан качнул головой.
— У меня иная дорога, Кинна. Когда я встретил вас, я шел в Немедию. Я хотел бы продолжить свой путь.
— Понимаю. Мне трудно представить тебя крестьянином, владельцем поместья. Но я всегда буду помнить о тебе.
— И я о тебе, — сказал он Конан смотрел, как они едут прочь. Потом повернул коня на запад, в сторону Немедии. У него была новая лошадь, благодаря Совартусу из Черного Квадрата, и изумруды, вдвое более ценные, чем то золото, которое он потерял в Коринфии. В конце концов, не такой уж плохой обмен. К тому же он жив и может получать удовольствие от того и другого.
Улыбаясь, он ехал навстречу заходящему солнцу