Конан и Ярость титанов
Шрифт:
Патруль, добросовестно пыхтя от непомерного напряжения сил, вывалился из-за угла ему навстречу, и убегать от них было поздно. Пока доблестные стражники пытались извлечь из ножен свои сабли, Конан опередил их ударами кулаков. Первый стражник рухнул как подкошенный, второй отлетел к ближайшей стене и попытался восстановить душевное равновесие, третий повис на киммерийце, осуществляя вековые традиции своей профессии — тащить и не пущать. Резким поворотом корпуса киммериец придал повисшему на нем стражу неудержимое движение в сторону и впечатал его в стену рядом с напарником. Под
Убедившись, что стражники больше не проявляют неуместного героизма, Конан решил слишком не увлекаться своей победой и побежал дальше. Чтобы не давать стражникам направления для дальнейших поисков нарушителя спокойствия, он свернул не в ту сторону, сделал крюк и вернулся к постоялому двору с другой стороны. Переведя дыхание, он снова перелез через стену и все так же бесшумно вернулся в свою комнатку.
Утро следующего дня началось совершенно спокойно. Никто на постоялом дворе не подозревал, что их постоялец нарушал покой спящего города.
Но когда Конан вышел за ворота постоялого двора, перед ним возник патруль. Не просто обычный патруль из трех стражников, а усиленный. Десятник с позолоченной бляхой на железном нагруднике и с тремя мордоворотами за спиной, и один человечек в потертой одежде горожанина, с цепким взглядом соглядатая. Сзади тут же подошли еще шесть стражников с короткими копьями наизготовку.
— Твое имя Конан из Киммерии? — спросил десятник тоном вполне почтительным, но не оставляющем сомнений в том, что ответ ему известен заранее.
— Да, — ответил Конан, заранее прикидывая, что через шестерых с копьями в случае чего будет не пробиться. Они сделают только один выпад, и кто-нибудь из них обязательно его достанет. А если рвануться вперед, то его задержат ровно на тот же самый миг копейного удара…
— Великий визирь Аль-Тифани просит тебя прибыть к нему в его дворец. Мы посланы, чтобы с почетом проводить тебя во дворец.
Мне нужно несколько минут, чтобы привести себя в порядок, — начал было Конан, лихорадочно размышляя о том, откуда вообще великому визирю стало известно его имя, не говоря уже о настойчивом желании видеть киммерийца перед собой.
— Великий визирь не может ждать, — возразил десятник, положив руку на эфес своей сабли. Он явно не собирался давать Конану возможности уйти от столь пышного эскорта.
— Я не могу оскорблять взор великого визиря неподобающим внешним видом, — заявил Конан, пытаясь сделать шаг к воротам постоялого двора.
— Великий визирь и не такое видал. А если будет нужно, он предоставит тебе все необходимое прямо во дворце.
Стражники с копьями стояли плотно и не думали пропускать киммерийца к воротам.
— Должен ли я снять свое оружие перед таким визитом? — спросил Конан, прикасаясь к висящей на поясе сабле.
— Нет. Великий визирь не боится покушений.
Не пойти было невозможно. Даже если по дороге удастся сбежать от конвоя, стража в воротах может быть предупреждена и сами ворота закрыты. Конан пожал плечами:
— Не мне отказываться от великой чести быть гостем Аль-Тифани. Идемте.
Они пошли, причем, соглядатай быстро переместился за спину киммерийца, так что тот только скрипнул зубами, представив как он бросается на прорыв, а этот мелкий поганец тут же натравливает в погоню за ним кучу горожан. Впрочем, шествие оказалось спокойным. Никто не показывал на них пальцами, не выкрикивал оскорблений и не выступал с громогласными комментариями. Стражники довели киммерийца до ворот дворца, знакомого тому по ночному визиту, и остались у ворот. Дальше его повел один из слуг.
Конан начал понемногу успокаиваться. Даже если его опознали и влекут к ответу, то не похоже, что его собираются тут же повязать и покарать. Для этого у стражников были все возможности…
Они прошли через цветущий ухоженный сад, вошли во дворец, поднялись на третий этаж и вошли в ту самую большую комнату, через которую Конан попал в здание ночью.
— О, вот и наш дорогой гость, — с радостью приветствовал киммерийца великий визирь. Был он невысок, лет сорока на вид, в роскошных шелковых шароварах, белоснежной рубахе и шитом золотом халате. Небольшая чалма была украшена крупным изумрудом в золотой оправе.
— Чем я заслужил столь высокую честь?.. — начал было Конан, но визирь прервал его:
— Проходи, присаживайся, угощайся.
Конан сел на предложенный диванчик, с сомнением посмотрел на писца, который, оставив пергаменты, налил в два роскошных кубка вино из небольшого кувшина. Визирь взял один из кубков и отпил из него. Конан взял свой бокал, повертел его в руках, но пить не спешил. На столике стояла серебряная ваза с крупным виноградом и спелыми персиками.
— Угощайся, не бойся, — продолжал визирь.
— У меня нет намерения причинить тебе вред. Я рассчитываю, что мы сможем быть весьма полезны друг для друга.
Конан хмыкнул, поставил кубок на стол, взял с вазы персик и съел его. Персик оказался замечательный.
— На меня произвел неизгладимое впечатление тот налет на мой дворец, который ты устроил сегодняшней ночью, — продолжал хозяин.
— О чем это изволит говорить великий визирь? — пробормотал Конан, чуть было не подавившийся кусочком нежного плода.
— А ты еще и бесподобный лицедей, — восхитился Аль-Тифани. — Но успокойся, мой драгоценный гость, ты же видишь, что никто не кидается на тебя с тем, чтобы тащить на площадь и рубить руку, как-то неукоснительно применяется к обычным ворам в нашем государстве.
— И кто бы это потащил меня? — медленно спросил Конан, положив руку на рукоять сабли.
— А вот этого не надо. Как бы ты ни был силен и ловок, две тысячи городских стражников тебе не перебить. И, чтобы развеять твои сомнения, меня тебе тоже не взять в заложники. Можешь мне поверить, что я в случае необходимости справлюсь с тобой, причем, не вставая с этого места. Хотя мне и не хотелось бы этого делать.
Конан протянул руку к блюду с фруктами. Он чувствовал, что визирь, в самом деле, уверен в своей безопасности. И пока не появилось непосредственной угрозы, киммериец просто ел персики.