Конан и Ярость титанов

Орли Ник

— Я рассчитываю, — сказал маг, — что тебе понадобится дня два на то, чтобы объехать окрестности того выхода в Большой мир, который я сейчас открою. Но на всякий случай я буду ждать тебя неделю. Расскажешь мне обо всем, что увидишь и узнаешь. Возьми вот этот камешек, когда ты вернешься, я по приближению камешка узнаю, что надо открыть вход.

Он протянул киммерийцу небольшой плоский прозрачный кристалл неправильной формы.

— А если я не смогу сохранить его? — спросил Конан.

— Лучше постарайся сохранить, — ответил маг, — потому что, если ты не вернешься обратно через неделю, сработает наложенное

на тебя заклятье, и ты умрешь. Ничего личного, о могучий! Я просто не хочу, чтобы ты решил пренебречь исполнением моего поручения.

— Заклятье, значит? — Конан с трудом сдерживал злость. — Вот какого мага ни возьми, так обязательно мерзавцем окажется! Среди богатых людей есть жадные, а есть щедрые, среди сильных людей есть злые, а есть добрые, среди могущественных людей есть умные, а есть глупые. Но среди магов порядочных людей не бывает!

— Хорошо, о красноречивый! Я тебя понял. Я попытаюсь развеять твое предубеждение против магов, когда ты вернешься и сполна получишь обещанное тебе золото. Я даже не стану упоминать про украденные тобой два драгоценных камня. Готов ли ты к выходу в Большой мир?

— Готов!

— Тогда как только я открою выход, быстро двигай вперед. Монстров на этот раз не будет, но выброс черной дряни накроет часть окрестностей.

Маг занялся своими амулетами, и вскоре в стене открылся проход. Конан с лошадьми двинулся вперед, но проходя мимо мага, сделал попытку схватить его, чтобы вынести вместе с собой на поверхность и там попытаться заставить колдуна снять заклятие. Но маг был внимателен. Он ловко увернулся, хлопнул ладонью по крупу лошади, подгоняя ее, и крикнул вслед:

— Удачи тебе, о злонамеренный!

Конан выехал на поверхность земли и увидел, что никаких гор вокруг нет. Перед ним широко раскинулась зеленая степь. Огромный камень на холме уже закрывал вход, и вокруг начинала растекаться черная густая жижа. Конан вскочил в седло и поскакал прочь.

…Широка и привольна Великая степь. Бескрайние просторы, протянувшиеся на много дней пути, дарят путнику ощущение свободы от глупых условностей, которые царят в городах. Все золото мира не заменит здесь верного коня и острый клинок. И никто не властен над тобой в этом мире. Пока ты не повстречаешь других людей.

Они появились на краю горизонта, заметили Конана и сразу поскакали к нему. Он насчитал восемь всадников. Бежать было бессмысленно. Конан подготовил свое оружие, поставил заводную лошадь под левую руку, чтобы не мешала биться и прикрывала от нападения слева, и стал ждать. Можно было ведь и договориться…

Они не стали разговаривать. Первый всадник, пытавшийся полоснуть Конана саблей, недооценил длину его меча и получил удар на опережение. Он попробовал резко наклониться в сторону и уйти от удара, но меч Конана достал его и разрубил плечо. Второй всадник плашмя хлестнул по крупу заводную лошадь киммерийца, и она рванулась в сторону.

Тут Конану пришлось плохо. Степные наездники пролетали мимо него на своих конях, нанося стремительные удары и уклоняясь от ударов его меча.

Атака следовала за атакой, вот конник справа скрывается за туловищем своего коня, и меч проходит мимо цели, а всадник слева достает Конана саблей, и удар надрубает железную пластину, нашитую на рукав его куртки. Вот противник принимает удар меча на край

круглого щита, а его сабля звенит о шлем Конана.

Сабельные удары не так сильны, как удары меча Конана, но они быстрее и чаще достигают цели. Шлем смягчает удар, но все равно такой удар потрясает. Отражать тяжелым мечом молниеносные сабельные выпады трудно, приходится бить на опережение, но быстрый противник успевает среагировать на удар.

Будь на Конане сплошные доспехи и какое-нибудь прикрытие, он бы порубил своих противников. Но не стали бы они тогда атаковать. Раз за разом сабли ищут участки, не закрытые железом. Трижды они нашли неприкрытую левую ногу, и кровь уже течет из глубоких ран. Двоих сумел достать Конан, одного тоже в ногу, а другого по шлему. Хороши удары северянина!.. Ни один противник, получивший удар меча, не остался в седле. Но были это, похоже, самые молодые и неопытные. Конан пускает своего коня вскачь, чтобы на скаку встречать противников по одному, но они быстрее. Снова меч Конана встречается со щитом противника, и тут же две сабли поражают его в руку и в голову…

* * *

Очнулся Конан в сумрачном полумраке и долго пытался понять, что с ним случилось. Запахи дыма от живого огня, мокрой шерсти и кислого молока, мягкая постель, невнятные голоса. Кружится голова, болит нога и плечо. Вспомнил — он бился со степными конниками и был ранен…

Ласковая рука касается лба, помогает поднять голову и дает пить. Пить — это хорошо. Хотя вкус у жидкости странный. Гул в ушах. Конан закрывает глаза и проваливается в забытье.

Когда Конан вновь проснулся, ему объяснили, что пастухи Тайчи-нойона нашли его раненым и обессилевшим от потери крови. Тайчи-нойон сам пришел говорить с киммерийцем. Это был высокий плотный мужчина с загорелым морщинистым лицом и внимательными карими глазами. Молодость его давно миновала, но никто не назвал бы его стариком. Он был крепок, только волосы биты сединой.

— Сколько дней прошло с тех пор, как я бился? — спросил Конан.

— Третий день пошел, — ответил Тайчи-нойон, — а нашли тебя под вечер того дня, когда ты сражался, по следам было видно.

— Третий день? Значит, у меня осталось четыре дня для возвращения.

— Куда спешишь?

— На меня наложено заклятье. Я должен вернуться, чтобы маг снял чары, иначе я умру.

— Плюнь на мага. Когда ты был без сознания, тебя посмотрел наш шаман. Хороший шаман, сильный. Беседующий с духами. Он очистил твои раны от огня, твой разум от притяжения смерти и твою душу от заклятий и от всех следов магии. Зачем ты связался с колдуном? Настоящий воин всегда рассчитывает только на свои силы.

— Я всегда рассчитываю только на свои силы. Заклятие было наложено не по моему желанию.

— Бывает.

— Подожди! Так я свободен от заклятья? Ну, так пусть Ост подавится обещанной наградой. Все равно бы он меня обманул. Не желаю я быть под заклятьем, даже за все золото мира!

— Вот это слова настоящего мужчины. А то приходилось мне видеть таких людей, которые ради золота готовы были пресмыкаться перед сильными и топтать слабых.

— Таких всегда хватает. Послушай, а кто были те конники, которые меня порубили? Они бились как воины, но воины обычно не нападают на проезжих путников, как разбойники и всякий сброд.