Конан и Ярость титанов
Шрифт:
Она поднялась на ноги и, не оборачиваясь, ушла к деревьям.
Конан сидел, пытаясь собрать разбредающиеся мысли. Слова девочки были очевидно бессмысленными, но какими-то не детскими. Все, что она сказала, было глупо, неправильно, но объяснять ей что-то и доказывать было так же немыслимо, как убеждать осенний дождь или спорить с закатом солнца.
И мрачный Конан сидел неподвижно и безмолвно, пока к нему не подошел отшельник.
— Что ты хотел спросить у меня? — спросил он.
— Я? Ничего…
— Все приходят ко мне задавать вопросы.
— У меня нет вопросов. Я просто провожал Лорейса.
— Тебе это только кажется. Тогда я задам тебе вопрос — что ты сделал в этой жизни?
— Я воин. Я убивал врагов, чтобы они не убили меня.
— Убивать может и зверь. Тигр и медведь, волк и шакал, крокодил и ястреб. Они убивают добычу, а если не могут убивать, едят падаль. Чем ты отличаешься от них?
— Я стараюсь убивать тех, кто несет в мир зло — демонов и чудовищ, безумных магов и злобных мерзавцев.
— У тебя есть цель?
— Я хотел бы стать королем. Могущественным и справедливым.
— А если по справедливости все твои подданные будут заслуживать смерти?
— Я не знаю.
— Если ты хочешь стать королем, стань им. Не гоняйся за золотом, королевство не купишь. Стань вождем, который может повести за собой людей, и завоюй себе королевство.
— Так просто, — усмехнулся Конан.
— Если человек ставит себе цель и намерен ее достичь, то никакие преграды его не остановят. Если эта цель действительно нужна ему. Ты видишь эту долину?
— Да. Вообще-то, в таких горах обычно не растут деревья.
— Я захотел, чтобы они были. И они есть. Я захотел, чтобы гора не загораживала мне вид из долины. И ее нет.
— Магия, что ли?
— Ты боишься магии?
— Нет, я ее ненавижу.
— Люди ненавидят именно то, чего боятся. Но на самом деле маги ближе к тебе, чем ко мне. Только ты добиваешься намеченного своей силой, а они стремятся поставить себе на службу силу других. Ко мне довольно часто приходят маги. Одни ищут знаний, другие пути к могуществу. Я отвечаю всем. Я говорю им правду, но не всегда это то, чего они хотят.
— А ты понимаешь, что они потом используют власть и знания для того, чтобы выпускать в мир разных чудовищ? Что ты вооружаешь безумцев?
— И где они все? Чем более безумен человек в своем стремлении к власти, тем вернее он сломает себе шею на этом пути. Так что меня не интересуют их стремления. Меня интересует, чтобы человек мог задать мне правильный вопрос и понять мой ответ. Нет ничего хуже людей, не задающих вопросы. Разве что люди, не способные понять ответы. Впрочем, тебе пора. Счастливого пути.
— А Лорейс останется с тобой?
— Да.
— Тогда прощай.
Отшельник повернулся и удалился, а Конан посидел несколько минут, собираясь с мыслями, медленно поднялся и пошел назад. Пройти по узкой перекладине над пропастью никогда не было для него проблемой, но сейчас он покачнулся и едва не упал, сумел восстановить равновесие, разозлился и быстро прошел по уступу. Спрыгнув на ровное место, он от души
Вернувшись на развилку дорог, Конан начал обдумывать дальнейший путь. «Не гоняйся за золотом», — сказал отшельник. Хорошо ему говорить. Да что он понимает в жизни?! Стоит ли попробовать найти пещеру джиннов? Странно ее как-то называют: то пещера, то страна… Но люди оттуда возвращались, это обнадеживает. Конан вспомнил пещеру демонов и передернулся от отвращения.
Лорейс остался у отшельника, так что запас еды позволяет потратить лишние три дня на поиски пещеры. Даже если слухи десятикратно преувеличивают сокровища пещеры, то возможность уйти с добычей все же есть. Маловато корма для лошадей, это плохо. Человек может терпеть без еды, а лошадей надо кормить. Впрочем, лошади без поклажи, и их можно менять, чтобы давать им отдохнуть…
Конан решился. Он прошел по левому ущелью, поднялся по менее крутому склону в гору и нашел тропу. Следы людей по дороге попадались, но старые, очень старые. Выбоины, сделанные каким-то тяжелым инструментом, камни, собранные в кучи или выложенные в ряд. Когда-то здесь проходили люди и отмечали ориентиры на своем пути.
День начинал клониться к вечеру, когда Конан выехал из очередного ущелья и увидел впереди большую гору, возвышавшуюся над окрестностями. Тропа вела к ее подножию, где лежал огромный камень с гладко срезанной лицевой частью. Перед камнем имелась довольно ровная площадка, а два ряда камней образовывали четкую дорожку. Конан подошел к камню, держа повод лошади, и огляделся. Солнце зацепилось за верхушку горы напротив и покрылось радужной пленкой звенящих сфер.
Разреженный воздух оказывал свое действие. Но чувство надвигающейся опасности уже начало настораживать Конана.
Сбоку раздалось неприятное шипение, и Конан оглянулся. Склон горы вспучивался гнойным нарывом, из него хлынул поток густой черной массы, свернулся улиткой, чудовищно разбух, но не скатился со склона, а прилип к нему, потом зашевелился и выпустил наружу чудовище. Вытянулась из непонятного комка шевелящейся черноты длинная шея, раскрылась в безмолвном реве зубастая пасть, вспыхнули яростным огнем глаза, расправились огромные крылья, и в воздух рванулся со склона горы гигантский дракон.
Шлепнулся на тропу мерзко пахнущий ошметок, и шарахнулись в сторону испуганные лошади. Конан стоял уже с обнаженным мечом наготове. Он понимал, что никаких шансов победить у него нет. Пасть, способная вместить лошадь, прикрывает единственное уязвимое место дракона — глаза. Но смерть киммериец встретит ударом меча!
Сзади раздался продолжительный шорох. Конан быстро оглянулся и увидел, что огромный камень скользнул в сторону, открывая вход в пещеру. Вход был ярко освещен изнутри, и там стоял человек, делая призывные жесты. Конану очень не понравился свет из пещеры. Сразу было понятно, что это не отблеск живого огня, а какой-то магический свет.