Конан идет по следу
Шрифт:
Лунный свет, заливавший переулок, выгодно подчеркивал тонкую талию и роскошную грудь девушки. Губы цвета красного вина округлились от изумления, волосы, напоминавшие золото, освещенное солнцем, разметались по плечам. На ней было шелковое платье весьма смелого покроя, почти ничего не оставлявшее для игры воображения. Однако с изящного пояска свешивался длинный, тонкий стилет. Второй такой же виднелся за сапожком.
– Кром! – выдохнул Конан. – Девочка моя, где ты была? Я тебя несколько часов ждал!
Ивэнна между тем обводила взглядом растерзанного
Ивэнна наконец обрела дар речи:
– Конан… Твоя рука! Что произошло? С кем ты дрался?..
– С каким-то идиотом, капитаном стражников. Этот недоумок вздумал обвинять меня в гнусном преступлении, к которому я ни малейшего отношения не имею. Я ему пытался втолковать, что королевскую дочку, верно, зарезал и ограбил Хассим, но этот безмозглый… как его там? – Сальворас, он не стал меня даже слушать и попытался силой оттащить во дворец. Знаешь, надо бы мне сматываться, пока его приспешники не вызвали подмогу! Если я вообще что-нибудь понимаю, завтра же вся городская стража будет на меня охотиться, как на бешеную собаку…
– Но как же ты убежишь? Твоя рука!.. Вот что: я тебя спрячу, пока она не заживет. Я знаю местечко, которое стражники никогда не додумаются обыскать. И я приведу целителя, который займется твоим запястьем. А потом, когда все уляжется, ты сможешь спокойно уйти…
Конан покачал головой:
– Спасибо, девочка, только ничего из этого не получится. Моя внешность сразу меня выдаст. Киммерийцы здесь не часто встречаются, так что меня любой дурак опознает. Да и телосложение никакими переодеваниями не спрячешь. Вот что я сделаю! Я разыщу эту падаль, Хассима, и выколочу из него правду. А потом сам отдам его стражникам. Из рук в руки. Иначе покоя мне не видать! К тому же мужчины моего народа не привыкли отсиживаться по углам, когда угрожает беда. Не говоря уж про то, что Хассим мне задолжал!
И он приподнял изуродованное запястье, а синие глаза горели убийственной яростью. Оглядевшись по сторонам, Конан нагнулся и сдернул замызганный плащ с какого-то нищего, что спал лицом вниз на мостовой в двух шагах от распахнутой двери таверны. Киммериец накинул одеяние себе на плечи, не обращая внимания на исходивший от него затхлый запах блевотины.
– Пока сойдет, – сказал он. – Пошли отсюда. Напоремся на кого – притворимся парочкой пьяных любовников…
Ивэнна понюхала грязный плащ и брезгливо сморщила нос:
– Вот уж навряд ли кому-то захочется подходить к тебе вплотную…
Конан обнял девушку здоровой рукой, и они быстрым шагом направились по переулку прочь. Они осторожно пробирались лабиринтами боковых улочек, держа направление к западной стене Пайрогии, где обитала Ивэнна.
Идя рядом с подругой, Конан все размышлял о пренеприятнейшей истории, в которую его угораздило влипнуть. Надо было ему предвидеть, что удивительное везение при игре в кости будет уравновешено крупной пакостью от судьбы!.. Однако что произошло, то произошло, и не таков был киммериец, чтобы преисполняться жалостью к себе. Когда перед тобой возникают препятствия, следует всю энергию направить на их преодоление, а не заниматься самокопанием и жалеть о прошлых поступках. Ко всему прочему везение не до конца еще его покинуло. Пока они шли к дому Ивэнны, навстречу им не попался ни один стражник.
Ивэнна жила в большом доме, сложенном из глиняного кирпича и грубо, но прочно крытом смолеными досками. Дом делился на несколько частей, по числу обитателей. Ивэнна сама проверила, не следил ли кто за входом, потом махнула рукой своему спутнику. Они проскользнули внутрь незамеченными. Обиталище Ивэнны состояло из двух малюсеньких комнаток с очень простой мебелью. Содержала она свое жилье в образцовом порядке и чистоте. Выступления с танцами в «Золотом Льве» приносили девушке неплохой доход. Ей очень нравилась ее работа, и, что еще важнее, посетителям гостиницы неизменно нравились ее танцы.
Там, в «Золотом Льве», несколькими днями ранее она познакомилась с Конаном. Вначале ее привлек его взгляд. Киммериец резко выделялся из толпы мужчин, любовавшихся ее танцем. Он был моложе большинства из них, но притом до того серьезен!.. А в некоторых вещах – так удивительно наивен!..
Кончая свой танец, Ивэнна уже знала: зазывные движения ее гибкого тела пробудили в нем пламенную страсть. Хотя он просто спокойно сидел на своем месте и внимательно смотрел на нее. Не вопил, не хохотал и не хлопал, как большинство зрителей.
Потом она встретила его в общей комнате «Золотого Льва»-, и ей захотелось побольше узнать об этом немногословном молодом великане. Сообща прикончив бутылочку вина, они решили провести вечер вместе и посмотреть на ночную жизнь Пайрогии. Как и следовало ожидать, прогулка окончилась в доме Ивэнны. Киммериец был по-звериному неукротим в своей страсти и в то же время очень по-человечески нежен с возлюбленной. Ивэнна долго не могла пройти в себя от счастливого изумления. Еще ни с одним мужчиной у нее не было так, как с этим загадочным варваром!
И вот теперь она извлекала у него из-под кожи осколки стекла, а он по порядку рассказывал ей обо всем, что случилось за вечер. Ивэнна промыла ему раны, но бесформенная лиловая опухоль вокруг сломанного запястья приводила ее в ужас. Нужен был лекарь. И как можно быстрей. Не то, очень может быть, киммериец до конца дней своих не сможет нормально двигать рукой. Ухаживая за Конаном, Ивэнна про себя поражалась его стоической выдержке. Она понимала, что поневоле причиняет ему невыносимую боль, но он ни разу даже не вздрогнул. Кончив свой рассказ, он замолчал и просто сидел, о чем-то размышляя.